Я подошла к окну и взглянула вниз, на Брукса, обнимавшего Шерил за талию для фотографии. Он дарил объективу фотоаппарата свою лучшую фальшивую улыбку, но, когда взглянул на мое окно, я спряталась.
Это был прекрасный сон. Он и я.
Но не более.
Сон, от которого меня заставили пробудиться.
***
– Сука! – закричала Шерил, вбегая ко мне в спальню, когда я облачалась в свою пижаму. От неожиданности руки дернулись, и я промахнулась ногой мимо штанины. По лицу Шерил текли слезы, смешанные с тушью для ресниц, а красная помада размазалась. Подол ее платья выглядел так, будто ее тащили по траве. Выпучив глаза, она заорала:
– Я не могу поверить, что ты рассказала им!
Я удивленно моргнула. Кому и что я рассказала?
– О, не прикидывайся невинной овцой, – она истерически засмеялась, и по ее смеху я поняла, что она была под кайфом, иначе ее зрачки не были бы так безумно расширены. – На самом деле смешно, что кто-то покупается на твой дерьмовый спектакль, хотя на самом деле ты настоящее чудовище! Мне не верится, что ты сказала маме с папой о том, что вчера произошло между мной и Джорданом!
Я приоткрыла губы, но слова не шли, и это еще больше разозлило ее. Я быстро схватила бумагу и ручку, желая написать, что ничего не говорила родителям, но она вырвала их у меня из рук.
– Что, черт возьми, с тобой не так? Какого дьявола ты открываешь рот, если не собираешься ничего сказать? И какой смысл писать на бумаге? Это то же самое, что говорить, Мэгги! Просто воспользуйся своим гребаным голосом, уродина!
От ее все возрастающей ярости меня затрясло. Шерил пошла вдоль стен моей спальни и начала сбивать выстроенные в идеальном порядке книги. Она швыряла их на пол и в порыве злости начала вырывать страницы.
– Как тебе это? А? Как тебе понравится, если кто-то изгадит тебе жизнь так же, как ты изгадила мою?
Я никогда не видела ее такой обезумевшей, такой взбешенной.
– Папа приехал на выпускной и наорал на Джордана. Я была унижена пред всеми. Но это еще не все. Нет. Прежде чем оказаться опозоренной перед всей школой, я пыталась поцеловать Брукса, но он отказал мне. А знаешь почему? – она злобно захохотала и, взяв один из моих романов, начала рвать страницы. Я бросилась к ней, чтобы попытаться остановить, но она была сильнее. – Потому что он сказал мне, что у него к тебе есть чувства! К тебе! Ты можешь в это поверить? Потому что я не могу. Как может кто-то хотеть тебя? И что ты собираешься делать? Встречаться с ним, ни разу не покинув дом? Устраивать романтические ужины в гостиной? Путешествовать по миру, смотря по телевизору канал «Дискавери»? Ты не стоишь Брукса. Ты полное дерьмо!
– Шерил! – прокричал папа, взбегая вверх по лестнице. – Иди в свою комнату!
– Ты шутишь? Она разрушила мою жизнь, а я же виновата?
– Шерил, – прорычал папа. Он никогда не выходил из себя. – Марш в свою комнату. Немедленно. Ты пьяна и не контролируешь себя, а утром будешь сожалеть о том, как поступила по отношению к сестре.
– Она мне не сестра! – резко ответила она папе, сминая в руках оставшиеся страницы романа. – Жаль, что ты тогда не пропала в лесу, – она оттолкнула папу и прошипела: – И ты мне не отец.
Я видела, как это произошло – половинка сердца моего отца разбилась. Он наклонился, чтобы начать подбирать мои книги, но я остановила, накрыв его руку своей. Он почувствовал мою дрожь, и я ощутила, что он тоже дрожит. Прижав пальцы к вискам, он тяжело вздохнул.
– Ты в порядке?
Я медленно кивнула.
Он покачал головой.
– Твоя мама нашла скомканную записку в комнате Шерил. Мы сказали ей об этом, но она была слишком пьяна, чтобы понять. Брукс пытался уговорить ее вернуться домой, но она сбежала с Джорданом, и мы не успели поговорить с ней. Похоже, она оказалась дома раньше нас, – он снял очки и потер переносицу. – Я должен был ехать быстрее, тогда бы она не успела выместить на тебе свою злость и не устроила бы этого погрома, – его глаза увлажнились. – Твои книги.
Я взяла его за руку и сжала ее один раз. Нет.
Он вымученно улыбнулся, притянул меня в свои объятия и, чмокнув в лоб, сказал:
– Биение твоего сердца заставляет планету вертеться.
Мне так хотелось верить ему, но в эту ночь из-за биения моего сердца мир рухнул.
***
– Ни хрена себе, – пробормотал Брукс, появляясь у меня в дверях той же ночью, но позже. Галстук свисал через плечо, руки в карманах брюк. Я сидела на полу посреди комнаты в окружении разорванных книг и вырванных страниц. Невозможно было найти недостающие листы, чтобы вставить их в романы.
Они все уничтожены.
Я встретила взгляд Брукса и по отразившейся в его взгляде боли поняла, насколько ужасным было зрелище. Я сидела в центре огромного пазла из историй и не знала, как соединить его части.