Я сидел на лестнице, ожидая, когда родители Мэгги выйдут из своей комнаты. Шерил, Келвин и Стейси были рядом. Никто из нас не проронил ни слова. Я продолжал прокручивать плейлист на своем iPod в поисках какой-нибудь музыки, от которой Мэгги могло бы стать лучше. Музыка всегда заставляла ее улыбаться.
Дверь спальни открылась, и мы все вскочили на ноги.
– Она снова уснула, – сказал мистер Райли.
– Можно мне увидеть ее? – спросил я, протягивая ему свой iPod. – Просто, думаю, музыка сможет ей помочь. Всегда помогала.
Он приоткрыл рот, чтобы ответить, но тут вмешалась миссис Райли.
– Я считаю, всем пора расходиться, – она пригладила руками волосы, и мистер Райли закрыл рот.
Я попытался возразить, но миссис Райли устало посмотрела на меня, и я кивнул.
– Хорошо, но не могли бы вы, мистер Райли, передать Мэгги это. Просто на всякий случай. Вдруг ей поможет? Сейчас он мне все равно не нужен, – я передал ему свой iPod, и он натянуто мне улыбнулся.
Все направились по своим комнатам, и я вынужден был уйти с этим ненавистным ощущением на душе. Меня угнетало то, что я не знал, как она там. Как я мог уйти, не убедившись, что с ней все в порядке?
– Брукс, можно тебя на секунду? Есть разговор, – спросила миссис Райли, когда я уже был у входной двери. Она скрестила руки на груди и посмотрела на меня тяжелым взглядом.
– Да, а в чем дело?
Она оглядела комнату, убеждаясь, что все ушли, и подошла ближе.
– Я хочу, чтобы ты знал… Мэгги больна. Внешне это, может, и не заметно, но ее рассудок… – она нахмурилась. – Что бы там ни случилось с ней много лет назад, это сильно на нее повлияло. Даже в те дни, когда складывается впечатление, что с Мэгги все в порядке, большая часть происходящего с ней просто скрыта от посторонних глаз. Я знаю, она тебе нравится, но заводить с ней серьезные отношения… не думаю, что это умно. С ней не все в порядке.
Я бы солгал, если бы сказал, что ее слова не застали меня врасплох. Она говорила о своей дочери так, словно та была уродом, изгоем. Да, у Мэг бывали не самые хорошие дни, но у кого их не бывает? Оглянувшись, я увидел Мэгги – она подслушивала, выглядывая из двери спальни. Я улыбнулся ей, но она нахмурилась. До этого момента я и не подозревал, что с нахмуренными бровями она еще красивее, чем с улыбкой на лице.
– Не все, что сломано, нужно чинить. Иногда достаточно просто любить. Стыдно полагать, что только здоровые люди заслуживают любви.
– Брукс, – она вздохнула так, словно я нес какую-то околесицу. – Ты молод, у тебя вся жизнь впереди. Я не могу не думать о том, как ты изо всех сил стараешься, чтобы Мэгги чувствовала себя полноценной. На следующей неделе ты уедешь в Лос-Анджелес начинать свою музыкальную карьеру. У тебя появятся новые впечатления…
– У нас с Мэгги каждый день – это новые впечатления.
– Да, но перед тобой будут открываться новые возможности – большие возможности.
– Как и для нее.
Миссис Райли вздохнула и потерла виски.
– Ты не понимаешь, Брукс. Мэгги не покинет этот дом. Никогда. Я знаю, ты тешишь себя этой надеждой, но пора включить логику. Ты должен порвать с ней все отношения, пока не сделал еще хуже.
– Она выйдет из дома. Я это знаю. Видите ли, мы говорили об этом. У нее тоже есть мечты, как и у нас с вами. У нее есть мечты.
– Послушай, Брукс. Я понимаю, что она твой друг. Понимаю, тебе нравится, что она разделяет твое увлечение музыкой. Но для поддержания настоящих отношений одной музыки недостаточно. Отношениям нужна не только духовная, но и телесная пища. Мэгги не сможет дать то, что тебе нужно.
– Вы не знаете, что мне нужно.
– При всем моем уважении, Брукс, я знаю. Ты молод и влюблен – я понимаю это. Но Мэгги тебе совсем не подходит.
Меня просто распирало ответить, но я понимал, что если задержусь здесь еще хоть на секунду, то наговорю такого, о чем потом буду сожалеть. Я взглянул туда, где до этого стояла Мэгги, но она уже ушла, поэтому я повернулся спиной к миссис Райли, открыл дверь и вышел на крыльцо.
– Прости, Брукс, но так будет лучше.
Снова повернувшись к ней, я выпалил:
– При всем моем уважении, миссис Райли, я думаю, вы ошибаетесь. Мэгги очень умна. Даже лишенная возможности говорить, она очень умная, добрая и эмоциональная. Она о стольком говорит, хотя вы не можете ее услышать. Да, она вся в своих мыслях, но они глубже любого океана. Она видит все совсем не так, как большинство людей, но разве это плохо? И насчет музыки вы тоже ошибаетесь. Если вы хоть на секунду думаете, что музыка не способна исцелять людей, значит, вы не умеете слушать, – с колотящимся сердцем я снова отвернулся и пошел прочь.