– Хорошо, детка. Я должен бежать. Кажется, кто-то идет. Я тоже тебя люблю.
– Маленький засранец, – засмеялся я при виде вскакивающего на ноги Келвина и его попытки быстро спрятать телефон в карман.
– Я не понимаю, о чем ты, – сказал он, защищаясь.
– О, прекрасно понимаешь. Ты только что разговаривал со Стейси!
– Что? Ни фига! Это же мальчишник! Никаких цыпочек.
Я прищурился.
– Мы закроем на это глаза, и ты сможешь избежать штрафных рюмок, если пойдешь со мной и поможешь спустить на воду лодку, а заодно перетащить на нее тех двоих.
Келвин поморщился.
– Я на самом деле не…
– ПАРНИ! КЕЛВИН ЗАСТУКАН ЗА РАЗГОВОРОМ…
Он подбежал и зажал мне рот ладонью.
– Чувак, ладно, ладно! Я не знаю, заметил ли ты, но у близнецов рюмка – это пластиковый стакан.
– Ладно, приятель, переодевайся! Мы собираемся на рыбалку. Только выпивка, парни и удочки.
– Не очень удачный девиз для предстоящего мероприятия. Я обеспокоен тем, что нам предстоит.
– Обеспокоен? – спросил я с лукавой усмешкой. – Или волнуешься в предвкушении?
Келвин начал подпрыгивать вверх-вниз, словно пятилетний ребенок.
– Я так взволнован! Так взволнован! Только выпивка и парни! И ты возьмешь с собой свою длинную палку!
– Не заставляй меня повторять.
Он направился в сторону кухни, но остановился.
– Честно говоря… когда сказал про палку, я имел в виду удочку, Брукс. А не твой член.
Я приподнял брови.
– Называй ее, как хочешь, братец. В любом случае, я захвачу это. И возьми свою гитару – мы сможем разобрать некоторые аккорды и тексты для нового альбома.
Его лицо засветилось. Я не знал больше ни одного человека, кого работа приводила бы в такое возбужденное состояние. Ну, кроме меня самого.
Через час мы спустили лодку на воду, отплыли на середину озера и заглушили двигатель. Вокруг тишина и покой – даже ни одной лодки поблизости. Мы начали выпивать. Что может быть лучше, чем провести такой день в Висконсине: лодка, выпивка и дружеская компания. Это просто жизненно необходимо делать.
– Знаешь, наша группа вызывает у меня некоторое беспокойство, – сказал Оливер, когда мы удобно расположились.
Все трое были в изрядном подпитии, а я почему-то решил оказаться тем, кто должен следить, чтобы они не поубивали друг друга. Меня выручала стоящая рядом пивная банка: каждый раз, когда поступало предложение выпить, я делал вид, что запиваю пивом, а на самом деле выплевывал в банку отвратительный виски.
– Да? Почему это, Оли? – спросил я.
– Ну, видишь ли, я никогда не мечтал играть в девичьей группе, и поэтому мне немного тревожно, что в последнее время у троих из нашей команды отрастает вагина.
– Что?
– Это довольно жалкое зрелище, и, честно говоря, чертовски непонятное. Я к тому, что ты, Келвин, и суток не смог продержаться, не позвонив Стейси. Брукс, не думай, что я не заметил, как ты переписываешься с Мэгги. Даже мой брат-близнец в данный момент влюблен в растение, хотя, зная его сверхъестественную любовь к матери-природе, я не удивлен.
Я взглянул на Рудольфа, он обнимал горшок с искусственным цветком, который прихватил с собой.
– Ее зовут Николь, и она прекрасна, – с гордостью в голосе промямлил он.
– Понимаешь, о чем я? Мои друзья превращаются в слюнтяев, и я боюсь, что скоро мы начнем писать песни о свадьбах и подгузниках.
Я засмеялся.
– Оливер, все не так страшно.
Он замахал на меня руками.
– Брукс Тайлер Гриффин. Ты переписывался с ней и отправил фото с высунутым языком. Ты изображал гребаную собаку.
Я прищурился и притворился, что увлеченно слежу за поплавком.
– Если быть точным, то да, я выкладывал фото, но для наших фанатов. Помнишь таких? Это люди, которые нас поддерживают. Очень важно делиться с ними чем-то личным, Оли. Тебе следует взять это на заметку. Именно поэтому наши фаны любят меня больше, чем тебя.
– Ха! Сомневаюсь. Особенно, когда ты собачьим голосом говоришь: «Я люблю тебя, Мэгги!» Это тоже фанатам? Понятное дело, у многих фан-клубов есть названия. У фанатов Деми Ловато – «Ловатики». У Джастина – «Белиберы». У Бьонсе – «Бихайв». Но, как мне кажется, «Я люблю тебя, Мэгги» не так-то просто выговорить.
Я повернулся, чтобы показать Оливеру средний палец, но он в ответ уже показывал мне оба своих. Уложил на обе лопатки.
Небо стало хмурым, но на воде был полный штиль. Единственные звуки на всю округу – это наши радостные выкрики каждый раз, когда мы думали, что поймали рыбу. Но этого так ни разу и не случилось. Оглянувшись назад, я с трудом смог различить очертания огромного коттеджа, а при взгляде вперед едва просматривались городские магазины. Идеальное место. Полную тишину нарушал только легкий плеск воды.