Я сделала глубокий вдох.
– Тебе страшно?
Я дважды сжала ее руки.
Тебе страшно?
Мама дважды сжала мои руки.
– Ладно. А теперь идем.
***
– Закрой глаза и дыши, – прошептала мама, держа меня за руку. – Мы с твоим отцом отведем тебя к машине.
Сделав первые несколько шагов, я почувствовала, как сжалось горло. Мне хотелось обхватить шею руками и постараться дышать, но я не могла, потому что мама и папа крепко их сжимали.
Со мной будет все в порядке? Я смогу дышать?
Папа дважды сжал мою руку. Да. Как у него получалось слышать слова, не произнесенные вслух?
Следующие несколько шагов дались мне еще болезненнее.
Мне нужно обхватить себя за шею. Нужно убрать его руки, сжимающие ее. Мне нужно дышать.
Я не могу дышать.
Мама дважды сжала мою руку. Да. Можешь.
– Мы почти на месте, – сказал папа, ускоряя шаг.
Чем дальше мы продвигались, тем слабее становилась его хватка на моей шее. Я представляла себе Брукса. Его улыбку. Его смех. Его любовь. Чем дальше мы шли, тем легче становилось дышать.
Я остановилась и открыла глаза. Мама и папа взволнованно смотрели на меня.
– Мэгги, ты в порядке? – спросил папа.
Я освободила руки от их хватки и, подняв их, прижала к груди в области сердца.
С первым глубоким вдохом я вошла в мир, вдыхая воздух, чувствуя ветер, медленно освобождаясь от сковывающих меня кандалов.
Сделав еще один глубокий вдох, я взяла маму и папу за руки и дважды сжала их.
Да.
Я в порядке.
А теперь настало время убедиться, что в порядке он.
Пока мы ехали в машине, я замечала все: ощущения от соприкосновения тела с обивкой автомобиля, звук икающего каждые несколько минут двигателя. Я чувствовала каждую кочку, на которую мы наезжали, видела каждую мелькнувшую за стеклом вспышку света. Это что-то нереальное – быть вне дома, видеть то, чего я никогда не видела. Дома, деревья, животные – все настолько потрясающее, словно какой-то сон. И, тем не менее, это все реально. Мое сердце сжалось. Я свернулась калачиком на заднем сиденье, но не могла ни на секунду отвести взгляда от окна. В мире было столько всего, о существовании чего я даже не знала. Столько всего, чего я была лишена.
Через несколько часов мы добрались до больницы, но Брукс все еще был в операционной. Снаружи больница была окружена поклонниками «Жуликов» – видно, слухи быстро разлетелись. Родители Брукса и его брат Джейми тоже были здесь и изо всех сил старались держаться.
Свет в больнице был очень ярким. У меня даже глаза заболели. Я никогда не сталкивалась с таким ярким освещением. А еще здесь был странный запах – в нем словно сконцентрировались запахи всех существующих в мире чистящих средств. Вокруг царила суматоха – медсестры, натыкаясь друг на друга, передавали информацию ожидающим в холле семьям.
Я закрыла глаза и попыталась абстрагироваться. Слишком много всего, слишком быстро для меня. Нужно успокоить свои мысли. Что, если дьявол здесь? Вдруг он увидит меня? Нет. Мне необходимо сосредоточиться на чем-то хорошем. На чем-то, что поможет мне удержать связь с реальностью. Мне нужно обрести внутренний покой. Я сжала в ладони ожерелье.
Брукс. Мой якорь. Моя сила.
– Мэгги, – выдохнул Келвин, появляясь в предоставленной нам комнате ожидания. – Ты… ты здесь… – заикаясь, пробормотал он и крепко стиснул меня в своих объятиях. – Ты здесь.
Через несколько секунд к его объятиям присоединились близнецы, и мы какое-то время просто стояли, вцепившись руками друг в друга.
– Он в очень тяжелом состоянии, – сказал Келвин. Мама, папа и я окружили его, ожидая полной информации. – Гребаный винт серьезно травмировал ему всю правую сторону. Доктора говорят, что он может лишиться двух пальцев. И еще, кажется, слегка задето горло, но я не знаю точно… Все произошло так быстро. В мгновение ока все пошло наперекосяк. Мы отлично проводили время на озере. Все было прекрасно. А теперь… – он сжал пальцами переносицу, как всегда делал папа. – Теперь все изменилось, и нам ничего не остается, кроме как ждать, чтобы понять, насколько…
Мама и папа ушли, чтобы взять для всех кофе, потому что впереди нас ожидала долгая ночь. После кофе они устроили миссис Бун на ночлег в ближайшем мотеле, где она могла бы отдохнуть. Рудольф, скрючившись в углу, бился в истерике, обвиняя себя в случившемся. Рядом стоял Оливер, убеждающий его в обратном. Я вопросительно посмотрела на Келвина и указала на них взглядом.
– Брукс спас Рудольфа от падения за борт. Лодку качало на волнах, и Рудольф чуть не свалился в воду, а Брукс сумел втащить его обратно. Но как только ему это удалось, лодку снова качнуло, и Брукса смыло волной.