– Какая?
– Сила, которую ты находишь в себе, чтобы не сдаваться. Даже если утром ты думаешь, что ничего не получится, к ночи понимаешь, что ты смог. За это я больше всего и люблю жизнь – она продолжается, несмотря ни на что.
– А за что ты меньше всего любишь жизнь? – спросил я.
На минуту она опустила голову, а потом подняла взгляд к небу.
– Несмотря ни на что, она продолжается.
Моя рука лежала на досках причала, и Мэгги пальцами коснулись моих. Мы переплели их и вместе смотрели на пробуждающиеся от сладкого сна небеса.
– Прости, – я прочистил горло, ощущая себя полным дураком. – Прости меня за то, что был так холоден и груб, Мэгги. Ты этого не заслужила. Я просто пытался оттолкнуть тебя, пока занимался самоуничтожением. Мне не хотелось, чтобы ты была рядом, когда это случится окончательно. Я словно стоял по шею в воде и был готов уйти под нее с головой. А потом меня спас твой голос. Мне все еще очень плохо, но я даю тебе обещание. Однажды я уже обещал показать тебе этот мир, и я сдержу свое слово. Не могу поклясться, что у меня не будет плохих дней, но обещаю, что буду сражаться за каждый хороший. Я буду бороться ради тебя, Магнит. Точно так же, как ты боролась ради меня.
– Брукс, ты был рядом со мной двадцать лет. Думаю, несколько тяжелых дней я в состоянии пережить, – она засмеялась, и я влюбился в этот звук. – Кроме того, ты видел мою темную сторону. Было бы справедливо, чтобы я познакомилась с твоей.
– Твой голос, Мэгги… думаю, ты вряд ли догадываешься, что он делает со мной.
Она снова рассмеялась, и я почувствовал, как еще сильнее влюбляюсь в нее.
– Мне всегда было интересно, как будет звучать мой голос. Тебе он нравится?
– Нравится? Да я влюблен в него!
– Он не слишком… – она поерзала на своем месте и сморщила нос, – скрипучий? Или детский?
Мэгги сделала тембр голоса неестественно низким.
– Ночью я стояла перед зеркалом и репетировала соблазнительный тон. Тебе нравится?
Я не мог удержаться от смеха.
– Нравится или нет? – проговорила она, сильно понизив голос и предельно напрягая связки. – Ты находишь этот голос сексуальным. И определенно хочешь меня трахнуть.
– Честно говоря, да. Но этот голос не используй. Ты звучишь так, словно выкуриваешь по пятьдесят пачек сигарет в день.
Она хихикнула и толкнула меня в плечо. Мы смеялись и разговаривали, как будто общение друг с другом без доски для записей было для нас в порядке вещей. Это было так легко. Честно говоря, если бы я мог спокойно сидеть и слушать ее голос всю оставшуюся жизнь, то был бы счастлив.
Когда солнце начало подниматься, Мэгги придвинулась ближе ко мне.
– Ты сегодня в порядке, Брукс? – прошептала она, посылая озноб по моему позвоночнику, ведь этот самый вопрос я сам задавал ей почти каждый день ее сознательной жизни.
Я дважды сжал ее руку. Да.
Больше мы не произнесли ни слова.
За пять минут до того, как она села рядом со мной на причале, я был полностью потерян.
После пяти минут, проведенных рядом с ней, я начал вспоминать дорогу домой.
***
Мэгги по-прежнему металась и ворочалась по ночам. Не так часто, как раньше, но все же были ночи, когда тьма снова окутывала ее.
Однажды ночью, когда мы спали рядом, я проснулся от ее испуганных криков. Она что-то бормотала сама себе, а тело было мокрым от пота. Я не стал будить ее, потому что знал: нет ничего хуже, чем быть вырванным из ночного кошмара, пока он еще не готов отступить. Я ждал, когда она вернется ко мне.
Мэгги проснулась, задыхаясь, и открыла глаза. Я был рядом, чтобы успокоить ее. На мгновение она подняла руки к шее, но потом сама сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться. Кажется, с годами она научилась лучше справляться со своей паникой.
– Ты в порядке, – заверил я ее. – Я здесь.
Мэгги села и заправила за уши пряди волос.
– По шкале от одного до десяти, насколько плохо? – спросил я.
– Восемь.
Я поцеловал ее в лоб.
– Это я разбудила тебя? – спросила она.
– Нет.
– Врунишка, – Мэгги улыбнулась и, нервозно скинув с себя одеяло, подтянула колени к груди.
Я видел, что часть ее разума была все еще во власти ночного кошмара.
– Скажи, может, тебе что-нибудь нужно? Скажи, что мне сделать.
– Просто обними меня, – ответила она и закрыла глаза.
Я придвинулся ближе, обхватил ее руками, опустил подбородок ей на макушку и крепко прижал к себе. Губами коснулся ее лба нежным поцелуем, потом опустился ниже и ласково собрал слезы, а затем переместился ко рту и наблюдал за каждым ее вдохом и выдохом. Закрыв глаза, я слегка коснулся губами ее губ. Она коснулась моих в ответ. Ее дыхание стало моим. Мое дыхание стало принадлежать ей.