— Значит, вы часто ссорились? — продолжал настойчиво расспрашивать Гордон Линк.
— Скорее жили как кошка с собакой. Мой Бог! Жить с ним было невозможно! Если бы он не оставил меня, я бы сама ушла — и это чистая правда.
— И выходит так, что десять месяцев назад он уехал, не оставив адреса?
— Именно так, — спокойно подтвердила вдова. — Я не видела его и не слышала о нем почти год, пока мне на глаза не попалось ваше объявление в газете. А когда я прочитала его имя, а потом о шраме и отсутствии мизинца, я поняла, что это он. Не пожелаю никому таких неприятностей…
— Моя Лидия спокойно отнеслась к тому, чтобы стать соломенной вдовой, господа.
— Хоть соломенной, хоть настоящей вдовой, какая разница, — печально сказала Лидия.
— Думаю, что господин Бервин и в самом деле был вашим мужем, — задумчиво протянул Дензил.
— И тогда выходит, что я и в самом деле вдова господина Врэйна?
— Видимо, так.
— И мне принадлежит все его состояние?
— Все зависит от завещания, — сухо отрезал Люциан, и тон, которым он это произнес, резко отличался от беззаботного щебета вдовы.
— Тогда все в порядке, — продолжала госпожа Врэйн, поднеся к носу флакон с золотой крышечкой, в котором, судя по всему, находилась нюхательная соль. — Я видела завещание и точно знаю, что он мне оставил. Дочери старика от первой жены достанется особняк и рента, а мне — страховка!
— А что, господин Бервин… то есть, я прошу прощения, Врэйн, был женат дважды?
— Именно так! — подтвердила Лидия. — Он был вдовцом и у него имелась взрослая дочь, когда он повел меня в церковь… А как я могу получить эту страховку?
— Полагаю, когда будет установлено, что ваш муж мертв, — спокойно ответил Гордон Линк.
— Вот те раз! — воскликнула госпожа Врэйн. — Разве его не убили?
— Был убит человек по имени Бервин.
— Хорошо, — вмешался розовощекий Клайн. Он казался слишком агрессивным для столь мирной внешности. — Разве мы не пришли к выводу, что этот Бервин — Врэйн?
— Вроде все так, — холодно возразил Линк. — Но все ваши свидетельства требуют доказательств, которые удовлетворили бы страховую фирму. Думаю, нужно вскрыть могилу и по всем правилам идентифицировать тело.
— Фу! — протянула госпожа Врэйн, передернув плечами. — Как отвратительно! — А потом, видя, что Люциан потрясен ее легкомысленностью, добавила: — Я имею в виду то, что старик не был мне хорошим мужем, а труп, неделю пролежавший в могиле, — зрелище еще более отвратное.
— Лидия, сделаем все, как положено, — поспешно вставил господин Клайн, словно пытаясь сгладить то неприятное впечатление, которое произвели на инспектора и адвоката дурацкие речи его дочери. — Ты же знаешь, что твое сердце вовсе не такое, как твой язык.
— Сколько можно возиться с этим Врэйном? — обиженно продолжала Лидия. — Я все рассказала, что еще? Мне жаль, что его зарезали, как свинью. Я даже одела траур. И не нужно извиняться за меня перед этими людьми, папочка. Я всего лишь хочу знать: как я могу получить свои деньги?
— Об этом вам надо спросить в страховой фирме, — холодно заметил Гордон Линк. — Что же касается наших с вами дел, госпожа Врэйн, то мне придется поговорить с вами об этом убийстве.
— Об убийстве я ничего не знаю, — быстро ответила вдова. — Я не видела Марка почти год.
— А есть ли у вас какое-нибудь предположение относительно того, кто мог его убить?
— Думаю, нет. А должно быть?
— Скажите, у него были враги?
— У него? — с презрением протянула госпожа Врэйн. — Не было у него врагов! Он был тем еще типом…
— Тем не менее он считал, что против него ополчился весь мир, — заметил господин Клайн. — И люди хотят отделаться от него.
— Он сказал, что у него есть враги, — возразил Люциан.
— Можем поспорить: он утверждал, что вся Европа против него, — продолжал Клайн. — Именно таким был мой зять. Когда он поссорился с Лидией… Знаете ли, все супружеские пары порой ссорятся… так вот, он взял, да и ушел из дома. Говорю вам, господа, Марк Врэйн не дружил с головой. Он представлял себе все по-другому, а на самом деле никто ему зла не желал.
— И все же он умер насильственной смертью, — совершенно серьезно объявил Дензил.
— Да. Мы хотели линчевать эту рептилию, — не выдержав, воскликнул Клайн. — Но ни она, ни я не причастны к его смерти.
— Я не смогла бы убить его, — плачущим голосом объявила госпожа Врэйн. — Все, кого я знаю, — культурные люди; среди них нет никого, кто мог бы его убить. Что до того, как он оставил поместье Бервин, куда и как ушел… не знаю.