– Тогда чего ты хочешь?
– Может быть, чего-то большего, чем просто твоя покорность? – заметил он и положил ладонь мне на щёку. Я вздрогнула. – Твоих подачек уже недостаточно. Мне нужно, чтобы ты действительно полюбила меня. Без притворства. И не льнула ко мне, как шлюха, заговорить зубы всё равно не выйдет. Иначе я выпущу твоему дружку кишки.
Я молилась, чтобы он не говорил про Вика. Кто угодно другой, пожалуйста, только не он. Крик отвёл прядь волос с моего лица.
– Я больше так не сделаю.
– Это хорошо. Потому что больше я не стану этого терпеть. – Он сощурился. – Думаешь, меня можно обмануть? Думаешь, я не пойму, кого ты в самом деле защищаешь?
– Нет, я так не…
– Тихо, родная, тихо. – Он обхватил мою голову руками, и только тогда я поняла, насколько большими они были. Я испуганно сжалась под его телом. – С этих пор я буду занят. Очень, очень занят, Лесли. Ты же знаешь, что бывает, когда на человека открывают охоту?
– На тебя открыли?
– Да. И мне это нравится. – Он небрежно хмыкнул. – Я наконец добился, чего хотел. Их реакции. Они поняли, что так просто от меня не избавиться.
– А что, если они поймают тебя? – осторожно спросила я. – Что будет тогда?
– Тогда ты увидишь моё лицо на первой полосе «Мэн Ньюсвик» или «Телеграф Бангор», – пошутил он. – Я хочу, чтобы мы поняли друг друга и ты помнила, чья ты девочка. – Он внимательно посмотрел на меня и смотрел до тех пор, пока я не кивнула. После коснулся чёрными губами маски моего лба, словно целовал. – Теперь прикрой глазки, родная. Не бойся, я не сделаю тебе больно.
Будто у меня был выбор. Я смежила веки, стиснула в руках край простыни, ожидая чего угодно. Крик непредсказуем. Он мог бы всадить мне в грудь нож или оставить шрам на память. Я приготовилась к боли, но не последовало ничего. Он только поднял прядь моих волос, натянул её – и всё.
В ногах стало легко. Он соскользнул с меня. Прошло несколько долгих, мучительных мгновений, прежде чем я решилась открыть глаза и поняла, что Крик ушёл.
Для всех утро было обыкновенным, для меня – похожим на сон. Я словно сомнамбула прошла к душевой. Затем так же безразлично доплелась до столовой и подумала, что не хочу есть эту еду. В другой раз он может подсыпать не снотворное, а яд, но… Но Крик не казался мне настолько беспринципным безумцем. Он любил охотиться, поэтому не стал бы никого травить. Повторяя себе это, я боролась с порывом подойти к Вику и сказать обо всём – он сидел в нескольких футах от меня. Во мне было наивное детское убеждение, что он взрослый, сильный и смелый, а значит, он меня защитит. Но я знала: Крик не оставляет свидетелей, кроме разве что меня, и то у него со мной особые счёты. Я не хотела бы рисковать чужой жизнью, тем более его жизнью, и промолчала.
Чувствуя себя больной физически, словно простудилась, после завтрака я сказала, что хочу отдохнуть в домике. Вожатые разрешили, хотя мисс Бишоп заметно встревожилась. Всё время до обеда, завалившись к себе на койку, я тревожно продремала, завернувшись в одеяло. Около трёх часов или немногим больше, когда солнце стало не таким ярким, дверь в домик со скрипом приоткрылась. Я моментально подняла голову от подушки, с испугом ожидая только одного человека… Но ко мне пришёл Вик. Он молча подошёл к моей койке. Постояв немного под ней и оглядев домик, сел на первый ярус, на кровать Дафны. Мне было видно только его ноги и сложенные на коленях руки. Мы оба молчали. Кажется, Вика это ничуть не тяготило.
– Привет.
Я молча повернулась на другой бок и стиснула подушку. Уходи, Вик. Уходи, потому что нам вместе быть опасно.
– Не хочешь со мной г-говорить? – Вик усмехнулся. – Ну да, согласен. Я бы сам не стал на твоём месте, по-после вчерашнего. У тебя есть все причины обижаться.
– Я не обижена, что ты.
– Но после пляжа сама не своя.
– Как и ты был сам не свой, – подначила я, повозившись под одеялом. Вик поёрзал там, внизу.
– Я частенько бываю неразговорчив, Лесли. Ты тут ни при чём, – добавил он и тут же поправил себя. – Вернее сказать, п-при чём, но не виновата. То есть…
– Ты бы определился, – хмыкнула я.
– Согласен. Я уже не мальчишка, что с-сказать, и должен вести себя повзрослее, чем Стив, верно? – Он точно знал, что я смотрю на него сверху вниз, и с улыбкой поглядел на меня, пригнувшись, чтоб не стукнуться головой о мою койку. Я вздрогнула и снова уткнулась в подушку. – Ага, п-поймал тебя!
Он встал и облокотился о мой матрас. Его лицо было от моего на расстоянии вытянутой руки, и в тёплом солнечном свете я увидела, что у него под глазами залегли тени, а в уголках губ есть морщинки. Оторваться от этого лица, даже насилу, было невозможно.