Он подхватил меня под локти и потащил в душевую. Здесь была только лейка над головой и слив в полу, в стене – маленькое прямоугольное окошко под потолком, а больше – ничего. Ни раковины, ни полок. Вик включил лейку и осторожно начал промывать рану, крепко прижимая меня спиной к груди. Только под прохладной водой я почувствовала, как горела и ныла до самой кости моя бедная рука.
Джемпер здорово намочило, так что, когда мы вышли из душевой, Вик покопался в комоде, молча протянул футболку и так же молча отвернулся. Прижав футболку к груди, я шмыгнула носом. Совестно так, что аж тошно. Если Виктор Крейн – убийца, то я – пасхальный кролик. Футболка была большой и свободной, с синей молнией и надписью «Disturbed» через всю грудь. Я переоделась, выправила волосы и тронула Вика за плечо.
– Всё?
– Да. Спасибо за одежду.
– Пустяки.
Вик прошёл к кухонной полке и снял с неё непрозрачный контейнер.
– Что это? – насторожилась я.
Он вздохнул, открывая крышку:
– Аптечка. Сейчас перевяжем рану и п-поедем в больницу.
– В больницу? – расширила я глаза. – Вик, только не это! Прошу, давай просто перебинтуем руку, и всё.
– А если Цейлон з-задела кость? – Он покачал головой. – Нет, нужно сделать рентген, показать т-тебя врачу, и м-миссис Клайд позвонить…
– Что?! Нет! Послушай, лучше отпили мне эту чёртову руку, но не звони ей! У тебя будут проблемы.
– В-вполне заслуженные, – проворчал он, усадил меня на кровать и сел в ногах. Затем осторожно сжал руку, не касаясь воспалившихся краёв собачьего укуса, и только тогда заметил тонкую нитку пореза. Ту самую, что оставил мне Крик.
– Я не самоубийца и не режу себе руки, – пробормотала я и отвернулась.
Вик покачал головой, но ничего не сказал и взялся за перекись. Он обработал рану очень умело и быстро: видно, врачевал не впервой.
– Откуда ты всё это умеешь?
Он перевязал мою руку бинтом. Затем наклонился и зубами откусил краешек, чтобы завязать концы в узелок.
– Г-главный скаут Скарборо к твоим услугам, – мрачно произнёс он. – Давай всё же с-съездим в б…
– Всё. – Пока он не договорил, я накрыла его рот ладонью и улыбнулась, глядя, как он широко распахнул глаза. – Нет. В качестве компенсации можете мне подуть на рану, мистер Крейн, и обещать, что не будете больше мыться в трейлере нараспашку.
Вик расплылся в улыбке и фыркнул.
– Так обещаешь?
Он поднял руку и провёл над сердцем крест.
– Смотри, – сказала я и убрала ладонь. – Ты клялся. Мы теперь сообщники.
– И можем, как сообщники, конечно, в‑выпить чаю по дороге к твоему дому, – заметил он. – Если ты не против.
Рукав куртки был безнадёжно порван, но мне пришлось её надеть. Вик заварил чай в термокружку, и мы вышли наружу.
Цейлон лежала на земле. Завидев хозяина, подняла голову и проскулила. Я невольно отступила к Вику, опасливо глядя на неё, но он покачал головой:
– Она больше не тронет. Я сказал, ты своя, значит, своя. Смотри.
Он свистнул. Цейлон поднялась на лапы, потрусив к нам. Честно сказать, её компания меня не воодушевляла, но овчарка лишь вильнула чёрным тугим хвостом и безразлично обнюхала мои кроссовки.
– Пойдём, я провожу тебя до дома, – сказал Вик и накинул на мокрую после душа голову капюшон своей толстовки, а затем снова свистнул, и Цейлон побежала возле его ног.
Итак, мы пустились в обратный путь, каким я и пришла к трейлеру Вика Крейна. Неторопливо беседуя, миновали озеро Мусхед и поднялись в жилой район с домами и старыми палисадниками. Вик по дороге спрашивал, как мне жилось в Чикаго, когда я рассказала, откуда приехала. Поинтересовался, как мне Скарборо, и порадовался, что сегодня утром остался дома, а не пошёл на подработку, как планировал. Я обещала вернуть футболку в понедельник, когда увидимся в школе.
– Можешь в‑выбросить, – отмахнулся он.
– Вот ещё. – Я сложила на груди руки. – Мне не сложно.
– Тогда ладно.
– Кстати. Ты так и не рассказал, как Цейлон у тебя появилась. Это же девочка?
– Да. – Вик потрепал её по голове. Цейлон доверчиво заглядывала нам в лица, облизываясь. – Подарок. От матери. Она купила щенка, но не думала, что с ним н-надо заниматься. П-потом отдала Цейлон бабушке.
– Сколько ей лет?
– Кому? Бабушке? – озадаченно спросил Вик, и я рассмеялась.
– Собаке!
– А, ей… Скоро будет четыре года. Я только в том году вернулся из армии. И, пока п-приходил в себя и искал работу, тренировал её. Она добродушная. Но натаскана на охрану. Не обижайся на неё.
– Не буду.
Вик украдкой взглянул на меня и улыбнулся.
Дорога до дома заняла до обидного мало времени. Мы дошли до перекрёстка и остановились. Вик благоразумно решил не провожать меня до двери и забрал пустую термокружку.