Рис смотрел на него, почти не мигая.
У Эстер вспотели ладони; она вдруг поймала себя на том, что стиснула зубы. Сиделка знала: у Ивэна нет другого выхода, кроме как настаивать. Только Рис знал правду, и она могла стоить ему гораздо больше, чем предполагала мать, не говоря уже об Ивэне, с такой мягкостью и искренним состраданием глядевшем на больного.
– Когда вы в тот вечер ушли, – начал сержант, – вы встретились с кем-то знакомым, с другом?
Губ Риса коснулась тень усмешки – горькой и страдальческой. Он даже не пошевелился.
– Я задал неправильный вопрос, – не смутился Ивэн. – Вы ушли, чтобы встретиться с другом? У вас была назначена встреча?
Рис покачал головой.
– Нет, – констатировал Ивэн. – Вы встретились с кем-то случайно?
Рис слегка пошевелил плечом.
– С другом?
Последовало однозначное отрицание.
– С кем-то, кто вам не нравится? С врагом?
Снова движение плечом, на этот раз сердитое, нетерпеливое.
– Вы пошли прямиком в Сент-Джайлз?
Рис очень медленно кивнул, словно вспоминал с трудом.
– Вы там бывали раньше? – спросил Ивэн, понизив голос.
Не моргнув глазом, молодой человек кивнул.
– Вы знали, что ваш отец тоже туда направляется?
Рис замер, тело его напряглось, будто мышцы свело.
– Знали? – повторил Ивэн.
Вжимаясь в подушки и морщась от боли, вызванной движениями, раненый съежился. Он попробовал заговорить, губы начали артикулировать звуки, горло напряглось, но ничего не вышло. Его начало трясти. Он не мог отдышаться, хватал воздух ртом и захлебывался.
Сильвестра шагнула вперед.
– Прекратите! – велела она Ивэну. – Оставьте его в покое. – Встала между ними, словно от полицейского исходила физическая угроза, потом повернулась к Рису, отшатнувшемуся от нее; он словно не понимал, кто перед ним.
Лицо у Сильвестры стало пепельного цвета. Она пыталась что-то сказать сыну, но в смятении не находила слов. Лицо ее выражало растерянность, испуг и боль.
– Вы оба должны уйти, – решительно заявила Эстер. – Прошу вас! Сейчас же! – Словно не допуская возражений, она повернулась к Рису; тот сильно дрожал и издавал такие звуки, будто у него наступает удушье. – Прекрати! – скомандовала она громко и четко. – Тебя никто не обидит! Не пытайся говорить… Просто размеренно вдыхай и выдыхай! Очень размеренно! Делай, как я говорю!
Она слышала, как закрылась дверь; Ивэн с Сильвестрой ушли.
Постепенно истерика прекратилась. Рис начал дышать ровнее. Хриплые звуки в горле ослабли, он больше не дрожал, а только вздрагивал.
– Продолжай дышать медленно, – сказала ему Эстер. – Мягко. Вдох, выдох. Вдох, выдох.
И она улыбнулась ему.
Пусть несмело и дрожащими губами, он улыбнулся в ответ.
– Теперь я принесу тебе немного горячего молока и травяной настой, чтобы ты почувствовал себя лучше. Тебе нужно отдохнуть.
Глаза его снова потемнели от страха.
– Никто сюда не зайдет.
Рис не отреагировал.
Тогда Эстер подумала, что, кажется, понимает. Он боялся уснуть. Во сне приходил ужас.
– Тебе не обязательно спать. Просто лежи спокойно. От этого не заснешь.
Молодой человек расслабился, но искал взглядом ее глаза – старался, чтобы Эстер его поняла.
И все-таки он уснул и проспал несколько часов, а мисс Лэттерли сидела рядом и стерегла его сон, готовясь разбудить больного при первых признаках беспокойства.
Во второй половине дня пришел Корриден Уэйд. Эстер рассказала ему о страданиях Риса, о кошмаре, приведшем к продолжительным болям и истерике. Доктор огорченно морщился, забыв о собственном физическом дискомфорте.
– Это вызывает сильнейшее беспокойство, мисс Лэттерли. Я поднимусь и осмотрю его. Неблагоприятный поворот в развитии событий.
Эстер собралась сопровождать его.
– Нет, – резко произнес доктор, подняв руку в протестующем жесте, словно физически препятствовал ее стремлению. – Я один осмотрю его. Очевидно, то, что произошло, вызвало у него сильное потрясение. В интересах больного и чтобы уберечь его от дальнейших истерик, я осмотрю его, не вызывая смущения в связи с присутствием посторонних и женщин. – Он коротко улыбнулся – не для поднятия духа Эстер, а скорее из любезности.
Все случившееся явно глубоко огорчило доктора Уэйда.
– Я знаю Риса с тех пор, как он был ребенком. И хорошо знал его отца, упокой Бог его душу; моя сестра – давняя и близкая подруга Сильвестры. Несомненно, в самом ближайшем будущем она зайдет и предложит любую помощь и услуги, какие сможет…