— Что-нибудь интересное, сэр?
— Нет. — Морс смущённо положил журнал на место и начал застёгивать пальто.
Когда они собрались уходить, Морс увидел зелёную куртку с капюшоном, висевшую на крючке в узком коридоре.
7
Бартлет с удивлением и разочарованием понял, что этот человек порядочно пьян. Он весь день ждал звонка, но звонка не было до половины четвёртого. После обеда они вчетвером сидели в его кабинете (снаружи горел красный свет) и вполголоса обсуждали страшную новость. Мартин вновь и вновь в подробностях описывал своё утреннее открытие и даже в эти тяжкие минуты испытывал сдержанное удовольствие, нежданно-негаданно обнаружив себя в центре внимания коллег. И всякий раз разговор возвращался к тупиковому вопросу: кто — и где — видел последний раз Квина живым? Кажется, все они сошлись на том, что это было в пятницу, но когда и где именно — никто не мог вспомнить. Или не хотел говорить…
Моника Хайт не сводила глаз с инспектора, когда того знакомили с сотрудниками, и отметила про себя, что его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем это было необходимо. Голос его ей тоже понравился, а когда он сообщил, что с каждым будет беседовать отдельно или он сам, или сержант Льюис (молча стоявший у двери), она поймала себя на мысли, что ей хочется, чтобы её допрашивал именно он. Монике не стоило беспокоиться на этот счёт: Морс решил непременно оставить эту женщину себе. Но сначала он должен выяснить, что может сообщить Бартлет.
— Надеюсь, вы заперли кабинет Квина, сэр?
— Да. Сразу же, как мне передали вашу просьбу.
— Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали что-нибудь о вашем учреждении: чем вы занимаетесь, как это происходит — словом, всё, что, на ваш взгляд, могло бы оказать помощь следствию. Квин был убит, сэр, я в этом почти не сомневаюсь. Наша задача найти того, кто его убил. Не исключено, конечно, что убийца не имеет никакого отношения к вашему учреждению и тем, кто тут работает, но мне представляется гораздо более вероятным, что именно здесь можно обнаружить нечто, что даст мне какую-то зацепку. В общем, боюсь, я буду по необходимости докучать вам в течение нескольких дней — надеюсь, вы меня понимаете?
Бартлет кивнул:
— Мы сделаем всё возможное, чтобы помочь вам, инспектор. Прошу вас, не стесняйтесь и производите любые следственные действия, какие сочтёте нужным.
— Благодарю вас, сэр. Итак, что вы можете мне рассказать?
В течение получаса Морс узнал много интересного. Бартлет разъяснил ему цели, задачи и организационную структуру синдиката, сообщил о том, кто принимает участие в проведении публичных экзаменов на различных этапах. Морс обнаружил, что его это удивило и впечатлило: удивила неожиданная сложность процедуры, и ещё более впечатлила необычайная энергичность и хватка маленького, как мистер Пиквик, секретаря, восседавшего за своим столом.
— А что вы скажете о самом Квине?
Бартлет выдвинул ящик и достал папку.
— Я приготовил это для вас, господин инспектор. Тут материалы к избранию Квина на должность. Они скажут вам больше, чем я.
Морс открыл папку, торопливо пробежал глазами содержимое: автобиография, характеристики, рекомендации, письменные отзывы трёх независимых экспертов, заявление с анкетой, поперёк которого рукой Бартлета было начертано: «Принят на работу 1-го сентября». Однако в голове Морса было по-прежнему возмутительно пусто. Шестерёнки в машине начали крутиться, как надо, но почему-то не происходило сцепления. Он закрыл папку, пробормотав, что, мол, изучит её попозже, и вновь посмотрел на Бартлета. Его интересовало, каким образом этот светлый и весьма продуктивный ум взялся бы разрешить загадку смерти Квина. Бартлет словно прочитал его мысли:
— Вам известно, что он был глух, не так ли, господин инспектор?
— Глух? Да-да.
Судебный врач что-то упоминал, но Морс не обратил на это особого внимания.
— Мы были приятно удивлены тем, как он справляется со своим недостатком.
— Насколько он был глух?
— Скорее всего, через несколько лет он должен был полностью утратить слух. Таков был прогноз.
Впервые за всё время беседы Бартлет уловил в глазах Морса проблеск интереса.
— Удивительно, что вы взяли его на эту должность, не правда ли?
— Думаю, что вы удивились бы, господин инспектор. Общаясь с ним, вы ни за что не сказали бы, что он глух. Ну, разве что телефонные разговоры — вот действительно проблема. А в остальном всё было просто замечательно.
— Вы… Вы взяли его, потому что он был глухим?
— То есть взяли ли мы его из жалости? О нет. Комиссия решила, что он… э-э… самый подходящий из всех кандидатов.
— Что за комиссия?
Правда ли, что во взгляде Бартлета появилась настороженность, или это только показалось? Морс не был уверен. Что он действительно знал — так это то, что зубья самой маленькой шестерёнки начали потихоньку захватывать соседние. Он с радостным видом привалился к спинке кресла.
— В этой комиссии двенадцать синдиков… э-э… плюс, разумеется, ваш покорный слуга.
— Синдики? А это что за птицы?
— Это что-то вроде школьных попечителей.
— Они у вас не работают?
— Бог миловал. Все они преподают в университете и собираются здесь дважды в семестр, чтобы проверить, хорошо ли мы выполняем свою работу.
— У вас есть список этих людей?
Морс с интересом посмотрел на машинописный лист, протянутый ему Бартлетом. Против фамилии каждого синдика были детально указаны все титулы и регалии, почётные звания, степени и прочие академические знаки отличия. Одно слово повторялось особенно часто и потому бросалось в глаза.
— Большинство, как я погляжу, преподают в Оксфорде, сэр.
— Довольно естественно, не так ли?
— И только один-двое из Кембриджа.
— Да-а.
— А Квин, кажется, окончил кембриджский колледж Магдалены? — Морс потянулся к папке, но Бартлет поспешил подтвердить этот факт. — Мистер Руп тоже воспитанник этого колледжа, сэр.
— Правда? Я как-то раньше не замечал.
— Однако вы замечаете многое, смею вас уверить.
— Видимо, Руп ассоциируется у меня с Крайстчерч-колледжем. Там он был избран в совет. Учёный совет, если быть педантичным, господин инспектор.
Взгляд Бартлета стал простодушным, и Морс начал сомневаться, не ошибался ли он ранее.
— А чем занимается Руп?
— Он химик.
— Ну-ну. — Морс постарался скрыть волнение в голосе, но понял, что у него это плохо получилось. — Сколько ему лет, вы знаете?
— Он довольно молод. Лет тридцать.
— А Квину?
— Примерно столько же.
— А теперь, сэр, ещё один вопрос, — Морс взглянул на часы и обнаружил, что уже без четверти пять. — Когда вы последний раз видели Квина? Можете вспомнить?
— В прошлую пятницу. Это точно. Но тут одна странность. Перед тем как вы вошли, мы все пытались выяснить, когда видели его в последний раз. И, знаете ли, оказалось очень трудно установить точное время. Лично я видел его на исходе Утра, но не могу поручиться, что видел его днём. Мне надо было ехать в Бенбери на совещание, назначенное на три часа, и я не уверен, что видел его перед отъездом.
— В какое время вы покинули офис?
— Примерно в четверть третьего.
— Должно быть, вы хороший водитель.
— У меня хорошая машина.
— До Бенбери двадцать две мили? Или двадцать три?
Бартлет заморгал:
— У каждого есть свои слабости, инспектор, но я стараюсь не превышать разрешённую скорость.
Морс пробормотал что-то типа «надеюсь» и решил, что настало время поговорить с мисс Моникой Хайт. Но прежде он должен был справить настоятельную нужду.
— Где тут мужской туалет? Я просто помираю…
— Можете воспользоваться моим.