Я знаю, что на болотах нет никаких чудовищ. В этом номере только ты и я. Ты и я. Это само по себе достаточно опасно.
- Уверен, что где-то по соседству есть убийцы. С точки зрения статистики, это вполне вероятно, - признаешь ты и снова смотришь мне в лицо. Ты так серьезен. И печален? Похоже. Почему ты печален, Шерлок? Или я всего лишь воображаю это, оглядываясь назад?
- Но я не допущу, чтобы с тобой хоть что-то случилось, - ты произносишь это с такой горячностью. Как будто действительно можешь меня уберечь, как будто в твоих силах предотвратить самое худшее. Что ж, почем мне знать. Возможно, это и правда тебе под силу. И в ту ночь, в ту ночь в Дартмуре, я понимал, это твой способ меня защитить.
- Ты должен знать, Джон, должен мне верить. Я скорее умру, чем допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Я могу обойтись без сна. Я буду рядом.
Он сидит на моей кровати. Так близко, что мне кажется, Он может меня поцеловать.
Именно тогда слившиеся воедино запах хлеба и чувство того, что сердце ноет, начинают меняться. Запах остается прежним, меняется второе – теперь ноет совсем по-другому.
Ты готов не спать ради того, чтобы мне не стало страшно. Ты не будешь спать, чтобы, если вдруг ветви деревьев застучат по окну от порыва ветра, или запоздавший постоялец прошаркает тапочками по коридору, я помнил и знал в глубине сердца, что ты – рядом, что ты защитишь меня от любых привидевшихся мне чудовищ. Ты сожмешь мое плечо, успокоишь, и я снова смогу уснуть. А если вдруг накатят видения, если вдруг мне померещится за окном что-то ужасное, ты просто скажешь: «Я здесь, Джон, я смогу тебя защитить». Потому что мы друзья, и потому что ты чувствуешь себя виноватым. Теперь ты – мой ангел-хранитель, так? Мне не нужен ангел, Шерлок. Я прекрасно обходился без него. У меня был ты.
Я тронут твоим предложением. А еще у меня явно нелады с головой. Как и у тебя.
Это именно то, на что друзья готовы пойти ради друг друга: они готовы умереть, но не позволить причинить другому вред. Жизнь за жизнь. Я бы сделал для тебя то же самое. Без колебаний. Ты же знаешь. Но я не смог, и что-то случилось. Ты случился. Ты приложил все усилия, чтобы я не смог тебя остановить. Я готов был умереть, но вот он я, здесь.
Но я всегда могу вернуться, назад в Дартмур, в «тогда», где мои трагедии еще не начинали разворачиваться. Я могу вспомнить, каково это – быть в блаженном неведении, не знать о них. Вспомнить, каково это – слышать твое дыхание, когда ты лежишь рядом и, может, спишь, а может, нет. Это Дартмур, и самое худшее, что со мной пока случилось – ты заставил подумать, что я только вообразил себе нашу дружбу. А ты сидишь на моей кровати и пытаешься меня успокоить, дать мне чувство защищенности.
Знаешь, то, что ты собрался всю ночь не спать, меня едва ли успокоит. На тебя накатит скука, и ты подожжешь свое покрывало. Я же знаю тебя, Шерлок. Я тебя знаю.
- Тебе не нужно этого делать. Ты не спал прошлой ночью, - тебе все понятно по моему тону. Ты знаешь, что я простил тебя. Знаешь, что я тебе верю. Ты скорее умрешь, чем допустишь, чтобы со мной что-то случилось. Я этому верю. Ты прежде умрешь.
Ты и умер прежде.
- Со мной все будет в норме.
Не спать пару ночей подряд? Для тебя это мелочи. Максимум, что я видел, ты не спал пять, но даже тогда был лишь самую малость неадекватным.
- С нами обоими все будет в норме, - на самом деле, этим я хочу сказать другое. В твоей крови тоже все еще циркулирует наркотик. Думаешь, тебе не грозит испугаться и снова получить галлюцинации? Что тебя посреди ночи не нужно будет защищать? Я тоже скорее умру, чем допущу, чтобы с тобой что-то случилось, так что мы квиты. Но я не говорю этого вслух. Не знаю, почему. – Ложись спать, Шерлок.
- Спокойной ночи, Джон, - ты дотрагиваешься до моего плеча. Поддержка. Привязанность. Потом встаешь и зарываешься под свое одеяло. Я засыпаю, слушая твое дыхание. И еще долго чувствую на своем плече тепло твоей руки.
- Мне, наверное, уже пора в лабораторию, - наконец говорит Майк.
- Хорошо, - отвечаю я. – Спасибо за компанию. Извини, я… ну, сам понимаешь.
- Все в порядке, - Майк улыбается мне.
Он хороший друг. Очень хороший друг.
========== Глава 8: Исполнение желаний ==========
Джон, ты это серьезно? У меня от известия о том, что мы опоздали, «подкосились» ноги? По-моему, я стоял абсолютно спокойно и ровно.
Знаешь, Шерлок, вообще-то людям по душе, когда писатель пользуется художественными приемами. Метафорами. Добавляет в текст немного красок. Это дает понять, что он владеет словом, а такое всегда хорошо принимают. Рассказы пишутся для того, чтобы развлечь читателя, а не для того, чтобы перечислить факты. Я не сводку составляю. Это – творчество.
Это сантименты, романтическая чушь.
А всем нравится. Миссис Хадсон – нравится, ее друзьям – нравится. Комментаторам на сайте, похоже, тоже, и даже очень. Издатели просто в восторге. Думаешь, тебе виднее, чем всем им вместе взятым?
Да какая разница, нравится или нет? Факты, Джон! Факты. Вот что важно!
Ну, факты ведь там тоже есть, так?
О да. Похоронены под слоем бесполезного эмоционального хлама.
Вот спасибо.
У меня сроки, Шерлок. Я хочу отправить рассказ на этой неделе.
Между прочим, мне этот эмоциональный хлам нравится. Думаю, я не буду его удалять. И ты никак не сможешь меня заставить.
И, знаешь, как оказалось, этот эмоциональный хлам реален. Реален, как и твои любимые факты. Но тебя, идеальную машину, эмоции просто стопорят, так? Они - отвлечение, бесполезное и бессмысленное отвлечение от так называемых фактов.
Вот только ты – не машина.
Я сказал так однажды, один единственный раз, но на самом деле я так не думал. Ты же знаешь, так? Я был в ярости. Ты вел себя жестоко и холодно. Ненавижу, когда ты так себя ведешь. Как будто тебе наплевать на всех. Но это была лишь игра, ты просто изображал жестокость, намеренно. Ты мне лгал. Ты прогонял меня прочь.
Мысли об этом все еще причиняют мне боль.
Только одиночество тебя и бережет. Так ты сказал. Скажи, ты в это и правда верил, под конец? Нет, это невозможно. Ты не обязан был ждать моего возвращения. Ты мог прыгнуть в любой момент, но ты ждал. Ты хотел поговорить со мной еще раз, лицом к лицу. Хотел попрощаться. Ты ждал ради меня или ради себя? Хочется верить, что ради нас обоих.
Ты был человеком. Ты свернул с обычного пути – игнорировать любые возникающие чувства, так? Если бы ты смог, ты бы вырезал ту часть тебя, что за них отвечает. Это же бесполезный комок плоти. Досадная помеха. Никаких друзей, кроме меня. Ни любовников, ни любовниц, ни девушек, ни парней. Один только я. Представить не могу, как у тебя получалось почти все время подавлять любые эмоции. Не могу, и все. Но я знаю, они у тебя есть. Были. Знаю, что были. Ты, должно быть, слишком долго был слишком одиноким. Меня ты не смог провести.
Может, именно это я и хотел тебе сказать? Меня не проведешь, Шерлок Холмс. Я знаю, что ты – человек. Я знаю, что тебе не плевать на меня. Это станет подведением черты? Понять тебя? Я должен тебя простить? Не уверен, что смогу. Не знаю, как. Пока не знаю. Не хочу низводить тебя до уровня человека, чьим поступкам нужны оправдания. Я смогу это сделать лишь в одном случае – забыв почти все, что знаю о тебе.
Мориарти разрушил твою репутацию. Но мы могли бы дать ему отпор. Я даю отпор прямо сейчас, и у меня получается. Возникают вопросы, Шерлок. Мориарти подделал свидетельства, однако не все они окупаются. Он хорош, но не настолько. Мы могли бы все восстановить. Я бы помог. Почему ты сдался? Тебе же нет дела до того, что о тебе думают. Так ты говоришь. Мы могли бы уехать, начать все заново. Твой брат бы все организовал, наверняка. Это все его вина. Именно он скормил Мориарти достаточно подробностей, чтобы тот смог все провернуть. Он мой должник. Он мог бы за тебя вступиться. Невозможно вечно выдавать ложь за правду. Так почему ты так поступил, Шерлок? Почему ты меня оставил? В одиночестве.