— Ты больше не беспристрастен, — продолжала Элис. — Поэтому я полностью согласна с Эдвардом. Я бы не задумываясь сделала это еще раз. Я бы сожгла всех троих, если бы это было необходимо, чтобы обезопасить Беллу.
— И снова Белла. Постоянно Белла, везде Белла. А где не Белла, там Эдвард. Так не может больше продолжаться, — Джаспер вывернул руль на повороте, машину слегка занесло, и прибавил скорость. — Элис, прошу тебя, давай уедем. Поживем отдельно, только ты и я. Займемся чем-нибудь более осмысленным, чем старшая школа. Я был бы так рад найти нормальное занятие, для взрослого мужчины! Может, нам с тобой просто надо отвлечься. Начать все с начала.
— Но я не могу! Как же я оставлю Беллу? Ей наверняка понадобится помощь. А Эдвард? Он же просто убит горем и угрызениями совести, что не уберег ее. Нет, не может быть и речи.
— О, Элис… Эдвард не один. Ему помогут. Пожалуйста, я прошу тебя.
— Прости, любимый. Но сейчас это невозможно. Мы оба должны поддержать нашу семью.
— Почему-то, если мы говорим про семью, в виду имеются только Белла и Эдвард, — Джаспер не смог сдержать ядовитый тон. — Все остальные обязаны танцевать вокруг них. И мнение Эдварда, конечно, истина в последней инстанции.
— Не преувеличивай. Эдвард прав. И пожалуйста, успокойся, — Элис взяла Джаспера за руку.
Тонкие пальчики бережно поглаживали его ладонь, но Джаспер в пылу гнева не чувствовал знакомого трепета. Он невольно вспомнил, как прижимал к засыпанному зеркальными осколками полу другие руки. Сильные, с короткими светлыми волосками на тыльной стороне ладони, с бугрящимися на предплечьях мышцами. Эти руки могли отправить его в нокаут, разорвать на куски. И могли ласкать, как никакие другие.
— Я спокоен! — Джаспер прилагал все возможные усилия, чтобы не сорваться.
Всю свою жизнь он был вынужден делать то, что должно, а не то, чего на самом деле хочет. Посмертие мало чем отличалось от жизни. Всегда действовать с оглядкой на других, прятать собственные желания поглубже. Делать только то, что пристало джентльмену. Единственный раз, когда Джаспер действовал исключительно по собственному выбору — когда наврал вербовщику про свой возраст и ушел в армию. Лишь один раз в своей короткой смертной жизни он принял самостоятельное решение. Не согласовывая его с членами семьи, не принимая во внимание приличия и неписаный свод правил, которому обязан был подчиняться любой мужчина его круга. Тогда Джаспер не раскаялся в своем решении.
А сейчас, один-единственный раз он захотел совершить нечто сумасшедшее, поддаться такому притягательному, влекущему безумию — и в итоге ему не досталось ничего. Лишь пара поцелуев, только распаливших его, заставляющих желать большего, да горсть пепла.
Джаспер сделал вид, что внимательно следит за дорогой. Ему стоило большого труда заставить себя не сжимать в ярости руль. Небо постепенно светлело, звезды пропадали одна за другой. Уже совсем скоро над красной аризонской пустыней и горными пиками Невады взойдет солнце. Калленам оно не угрожало; все их машины были снабжены тонированными стеклами. Тем не менее, лучше было поспешить.
Он хотел отвлечься, пытался думать о чем угодно, кроме произошедшего в балетной студии. О Карлайле, благодаря феноменальной собранности и выдержке которого Калленам, скорее всего, удастся удачно замести следы. О бедной Розали — вот уж кто пострадал ни за что. О Белле — да, о Белле-в-каждой-бочке-затычке-Свон. Ну, а что делать, коли вся семья готова молиться на девушку, спасшую Эдварда от одиночества? Это реальность, и с ней придется мириться. Джаспер думал о том, как она перенесет свой первый год в качестве вампира. Справится ли Эдвард один с новообращенной, или ему понадобится помощь?
Интересно, каким был Джеймс в первый год новой жизни? Когда его обратили, кто был его создателем? Воображение нарисовало яркую картинку: вампира и человека, прильнувших друг к другу в теснейшем из объятий. Джеймс запрокидывает голову назад, его длинные волосы растрепались, сдерживающий их обрывок веревки куда-то пропал. На изодранной белой рубашке расплываются, подобно алым цветам, капли крови. Тоненькая струйка стекает от горла по груди, все ниже. Джеймс стонет, пытается обеими руками оттолкнуть кого-то, приникшего к его шее — безуспешно. Мускулы на руках напрягаются в бесполезной попытке, он пытается отодвинуться, бьет противника по спине и стонет сквозь зубы от боли. Он абсолютно беспомощен и не может ничего изменить. Только покориться судьбе. Некто наваливается на него, прижимает руки к полу. Стоны становятся громче, по шее стекают уже несколько струек…
«Черт», Джаспер поерзал, устраиваясь поудобнее. «Я схожу с ума. Я фантазировал, что сам был бы не прочь сделать это. Если бы это было возможно. И у меня стояк».
Маленькая рука Элис слегка сжала его ладонь, лежащую на руле.
— Ты как? — тихонько спросила его любимая.
— Не знаю, — так же тихо промолвил Джаспер.
Он всерьез думал о том, чтобы изменить ей. Он хотел этого. Конечно, такое поведение не красило Джаспера, но… Эмпат снова мысленно вернулся в балетную студию, попытался вызвать в памяти те ощущения. Восхищение, страсть, и то, темное, неразгаданное, но такое желанное.
Да уж, похоже, у него не было ни единого шанса устоять.
Элис моргнула и отвела взгляд.
— С тобой все в порядке? — забеспокоился Джаспер.
— Все хорошо. — Элис натянуто улыбнулась, не смотря ему в глаза. — Скажи, Джас — а почему ты был так уверен, что Джеймс больше не нападет? Как ты уговорил его оставить Беллу в покое?
— Какая теперь разница, — вздохнул Джаспер. — Он мертв, а значит, все в порядке. Не так ли? — он включил радио и сделал вид, что внимательно слушает песню.
— Нет, не так. Я хочу знать.
— Тебе нужны доказательства, что мой дар работает?
— Нет. Я хочу понять, почему ты внезапно так подавлен из-за смерти Джеймса. Он не один из нас или наших друзей, Джаспер. Джеймс и его спутники монстры, убивающие людей ради удовольствия. Жаждущие крови отвратительные монстры!
— Скажи, Элис, — Джаспер подавил желание что-нибудь сломать, — а что бы ты сделала, если бы я сорвался? Ну, сама понимаешь — школа, куча подростков, то разбитый нос, то колено. Искушения везде. Ты бы простила меня, или тоже считала бы жаждущим крови монстром?
— Джаспер, любимый, ну что ты такое говоришь, — Элис коснулась его щеки быстрым поцелуем. — Конечно, я бы тебя простила. Карлайл помог бы разобраться с последствиями. А я купила бы тебе парочку контактных линз, и никто ничего бы не заметил. Ошибиться может каждый.
— И ты называешь кочевников чудовищами, — медленно произнес Джаспер. - Но чем ты лучше их? Ты и все Каллены, не раздумывая, каждый день подвергаете опасности школьников Форкса. Тебе отлично известно, как мне трудно контролировать себя. Какие мучения мне это доставляет. И тем не менее, ты готова рисковать жизнями людей, лишь бы мы продолжали поддерживать иллюзию человеческой жизни. Какое лицемерие! Джеймс хотя бы был честен. Да, он чудовище, но он этого и не скрывал. Он не пытался выглядеть добреньким! А вы сожгли его. Хотя он уже не был опасен.
— Джас, какого черта… — Элис даже слегка приоткрыла рот от изумления.
— Почему ты меня не послушала? Я всегда делаю лишь то, что ты хочешь! Охотиться только на животных, найти семью вегетарианцев, год за годом посещать это чистилище, называемое школой! Почему ты никогда меня не слушаешь, Элис?! Я не твоя марионетка! Я устал от этого. Я тоже живое существо!
— Я всего лишь хотела, как лучше…
— Хватит за меня думать и решать! Может, если так прекрасно справляешься, будешь и выбирать за меня? Как мне жить, что мне чувствовать?! А что, Элис, почему бы и нет? Забирай себе мою вторую вечную жизнь, пользуйся! Ты же всегда все знаешь наперед! Все знаешь лучше, чем я!
Джаспер перевел дыхание. Ему почти казалось, что сердце сейчас забьется в груди, застучит, как у живого. Ладони на руле слегка подрагивали. Он наконец-то сказал все, о чем даже думать себе запретил, годы напролет.