— Я не смогу забыть, — Джаспер с трудом заставлял себя произносить эти слова. Но он должен был. Элис не заслужила вранья. Уж если решил расстаться с ней, должен выложить все начистоту. — Если я останусь, он всегда будет между нами. Я постоянно буду думать — а что, если бы я тогда попробовал?
— А если я скажу, что не будет? Если я скажу, что наше будущее светло и безоблачно?
— Сейчас я не могу в это поверить.
— А раньше верил. И это работало.
Маленькая вампирша прищурилась. На ее лицо легко выражение злобного превосходства, совсем ей не свойственное.
— Прости, о чем ты? — удивился Джаспер.
— Помнишь, как мы познакомились?
— Конечно. Я никогда этого не забуду, что бы ни произошло с нами дальше. Ты спрыгнула с высокой табуретки и подошла ко мне. «Ты заставил меня долго ждать», помнишь? До этого момента я и не думал, что бывает взаимная любовь с первого взгляда.
— Это и не было любовью с первого взгляда. Мне просто нужен был спутник. Видишь ли, к тому моменту мне надоело нападать на людей.
Хорошенькое личико исказила циничная ухмылка. Пренебрежение, превосходство, желание причинить боль, ревность, злость — они медленно начали закручиваться вокруг Элис, с каждой секундой набирая скорость. Она будто бы стояла в эпицентре шторма. Джаспер отпрянул, вжимаясь лопатками в стену. Легкие словно свело судорогой, он не мог вдохнуть ни глотка воздуха: в критические моменты тело вспоминало, как реагировало раньше, будучи еще человеческим.
— Мои видения показали мне, что есть и другой путь. Я узнала о семье Каллен и захотела присоединится к ним. Но вот беда: дорога неблизкая и опасная. Мой дар предупредил меня: если пойду одна, угожу как раз между двух враждующих кланов. Я видела свою смерть. Мне нужен был кто-то, кто сможет меня защитить по дороге к ним.
Элис снова уселась на кровать, закинув ногу на ногу. В ее душе явно читалось желание ударить побольнее, ожесточение и обида.
— И тут появляюсь я, — глухо отозвался как громом пораженный Джаспер.
— Именно. Ты — солдат, убивший сотни вампиров, подходил как нельзя лучше. Было так просто очаровать тебя. Даже слишком просто. Кроме того, видения показали мне, что бы будешь очень сильно любить меня.
— Так ты лгала мне. Все время лгала.
Может быть, правду говорить легко и приятно. Но вот слушать ее иногда бывает мучительно. Все, во что Джаспер верил, вдруг оказалось ложью. Ее любовь, нежность и преданность — всего лишь расчет? А он просто ослеп, оглох и не желал прислушиваться к ощущениям, потому что влюбился в нее с первой секунды? Второй раз попался в ту же ловушку, что и с Марией?
— Нет, Джаспер, нет! — Элис, видимо, поняла, что увлеклась и перегнула палку, стараясь его уязвить, и попыталась пойти на попятный. — Хорошо, сначала я не испытывала к тебе никаких чувств! Ты просто должен был выполнить свою задачу. Но я влюбилась в тебя задолго до того, как мы нашли Карлайла и его семью!
— Ты манипулировала мной.
— Ты не выглядел недовольным!
— Чем ты тогда лучше Марии?
— Как ты смеешь сравнивать меня с ней?!
— Она тоже говорила, что любит меня. Но на самом деле лишь использовала. Как и ты.
— Неправда! Ладно, может быть, поначалу, но сейчас-то я люблю тебя! И любила все эти годы! Джаспер, неужели ты хочешь перечеркнуть все то волшебство, что между нами было, ради, ради… секундной вспышки страсти?!
— Наша любовь основана на лжи. Просто не могу поверить.
Он подлетел к шкафу, вытащил пару первых попавшихся вещей, потом бросил обратно. Зачем обременять себя, если и одежду, и все необходимое легко достать в дороге? Все, что понадобиться — портмоне с кредитными картами и мобильный телефон.
— Прощай, Элис, — Джаспер обернулся на пороге. Последний раз посмотрел на нее, подавил желание обнять. Теперь он не имел на это права.
Когда он вышел, вслед ему неслись рыдания.
***
Джаспер не стал прощаться с остальными. Он не был так привязан к семье Каллен, как его, теперь уже бывшая, возлюбленная. Джаспер остался с ними, потому что осталась Элис. Она хотела этого, а он просто подчинился.
До Сиэттла решил добираться пешком. Напрямик, через национальный парк Олимпик. О, это забытое блаженство, оказаться вдали от людей! В кои-то веки не воспринимать никаких чувств, кроме собственных! Как же это оказалось прекрасно — наконец-то немного побыть в эмоциональной тишине. Звери, с их примитивными инстинктами, не в счет.
Свежий воздух, наполненный запахами хвои и смолы, ветер в лицо. Джаспер уже очень давно не бежал по лесу просто так. Не по необходимости, ради охоты, а просто чтобы развлечься и размять ноги. Каллены, хоть и жили уединенно, много времени проводили среди людей и в своем кругу. Оказаться в самом сердце заповедника, совершенно одному, окруженном лишь величественными деревьями, оказалось просто бесподобно.
Ноги при каждом шаге пружинили о толстый мох. Джаспер резко остановился и упал на землю, наслаждаясь этим ощущением — будто бы лежишь, утопая в мягком ковре. Интересно, поступает ли Джеймс так же? Наслаждается ли он этим — ветром в волосах, свежими запахами леса, свободой, что дарует бег? Или же, для него лес — всего лишь охотничьи угодья, годные только для поиска добычи?
Если все получится, скоро можно будет спросить у него самого.
Джаспер вздохнул и устремил взгляд вверх. Сквозь переплетенные кроны высоких елей виднелся небольшой кусочек неба. Тучи рассеялись, сквозь мохнатые еловые лапы пробивались солнечные лучи. Он подставил лицо солнцу и закрыл глаза.
Сейчас, оставшись в одиночестве, Джаспер мог лучше разобраться в себе. На душе, несмотря на печаль, сочувствие и жалость к Элис, стало намного легче. Стоило ему подумать: больше никакого дня сурка, никаких животных на обед, и Джеймс снова вернется — и настроение поднималось автоматически. Он снова свободен. Что касается той давней проблемы — Джаспер чувствовал все то же самое, что и его жертвы — то у него появилась перспективная идея, как избавить себя от чужих страданий и боли.
Нельзя сказать, что его совсем не расстраивал разрыв с Элис. И грусть, и угрызения совести, и самобичевание — все эти чувства посетили его. Но досаждали почему-то не так сильно, как опасался Джаспер. Видимо, сыграли роль их с Элис ссоры и неожиданно всплывшие факты.
Кроме того, стоило ему вспомнить о тех потрясающих ощущениях, которые он испытал благодаря Джеймсу, как все плохое отступало на задний план и будто поддергивалось дымкой.
Сначала были его изумление и шок. Ну как же, хорошенький мальчик — совсем не то, чем кажется. Шок сильного, много испытавшего на своем веку, бесстрашного создания был немного похож на страх. Он ощущался таким же болезненно-сладким, возбуждающим, притягательным. Его хотелось еще и еще. Лучше было только последовавшее за ним восхищение: искреннее, неподдельное, почти благоговейное. Оно охватило все тело теплом, ласково гладило кожу, как пальцы Джеймса.
И то самое, темное, неразгаданное, опасное. Обрушивающееся на все тело, порабощающее мускулы и нервы, затягивающее в омут желание обладать.
Должно быть, он и правда, как наркоман. Один раз попробовав, эмпат ни за что не хотел отказываться от этого чувства. Стоило ему вспомнить о нем, как внутри все замирало в предвкушении.
Уже очень скоро он заново ощутит его на себе. Джаспер вдохнул и сглотнул выступивший яд. Он охотился недавно и голода не чувствовал. Это был не голод, а охота, желание чего-то определенного — как у людей желание съесть пирожное или шоколад вместо обычной еды. Джеймс одним своим присутствием снова разбудил это в Джаспере. Жажду крови. Словно бы и не было долгих лет диеты.
Увы, но охоту надо было отложить. В Финикс, возможно, придется ехать или лететь — лучше пока сохранить светло-карие глаза, мало ли что может случиться по дороге.
Джаспер поднялся и побежал дальше.
***
В Сиэттле Джаспер забрал в почтовом отделении целую кипу писем «до востребования». Там были новый паспорт, страховые и банковские карты, новая сим-карта и все прочее, что могло понадобиться, если он захочет пожить среди людей, не привлекая внимания. Документы на владение балетной студией в большом конверте также дожидались его. Джаспер не смог сдержать ухмылки, просматривая их. Бедный Джей Дженкинс, однако, действительно постарался. Надо будет какое-то время обходится с ним помягче, а то несчастный запуганный юрист, того гляди, сляжет с нервным срывом. А искать нового сейчас не было времени.