========== 11 ==========
Благодаря расторопности Джея Дженкинса Джаспер стал обладателем дома в пригороде Сиэтла. Слишком близко к Форксу и бывшей семье, что верно, то верно. Но зато так же мало солнца, как и там. И никаких других вампиров поблизости. Кроме того, Сиэтл обладал достоинством всех крупных городов: здесь легко найти добычу и затеряться. Сюда они и направились сразу после приземления.
Новое жилье было довольно скромным, если сравнивать с домом Калленов. Три спальни, ванная, да кухня, которой никогда не будут пользоваться. Джаспер еще во время перелета попросил Дженкинса озаботиться меблировкой. И, если бы его мысли не были всецело заняты Джеймсом, Джасперу, должно быть, понравилась бы обстановка. Пастельные тона стен и мебели, просторные, светлые комнаты, никаких пылесборников. Так как дом был новым, из него еще не выветрился запах краски, лака и опилок.
Сейчас проветрю, — Джаспер недовольно дернул носом. Он мог только догадываться, насколько Джеймсу может быть неприятен подобный «коктейль», если уж даже он сам не может сдержать гримасы отвращения.
От гроба Джаспер избавился сразу после прилета и всю недолгую дорогу до нового жилища нес Джеймса на руках. Странное это было чувство — держать в своих объятиях абсолютно беспомощное тело, и помнить, каким Джеймс был раньше. Сильным, уверенным в себе, гордым. Он не страшился ничего. Вполне мог бы разорвать Джаспера на куски, несмотря на весь опыт боев, если бы захотел.
А теперь его голова безвольно моталась из стороны в сторону, если Джаспер ее не придерживал. Внутри же у Джеймса тлели недовольство, стыд и досада. Злится из-за своей беспомощности? Стыдно, что даже идти сам не может? Эмпат мог только догадываться о причинах.
Джаспер осторожно опустил его на кровать, подложил под спину пару подушек, устраивая поудобнее. Конечно, для вампира не важно удобство, и с тем же успехом он мог положить Джеймса на пол. Но Джаспер, за годы жизни с Калленами, пристрастился к комфорту. Ему самому было приятнее в уютном доме. Вот он и решил, что, может быть, Джеймсу тоже понравится.
Распахнул окно, вдохнул полной грудью. Прохладный ночной воздух приятно освежил. Вонь, свойственная новой мебели и свежепокрашенным стенам, постепенно начала отступать.
— Как ты? — Джаспер присел рядом с Джеймсом на краешек кровати. — Наверно, у тебя много вопросов. Ума не приложу, как нам с тобой разговаривать. Я ведь даже не знаю точно, понимаешь ли ты меня. Просто надеялся, что да…
Джаспер остановился на полуслове, потому что Джеймс, до этого отводящий взгляд в сторону, посмотрел прямо ему в лицо. Закрыл глаза — и тут же их открыл. В алых радужках так и читались интерес, настороженность и ожидание какого-нибудь подвоха.
— Это значит «да»?
Джеймс снова моргнул, а внутри у него, где-то далеко за тревогой, подозрительностью, стыдом и прочими неприятными эмоциями, на секунду вспыхнуло веселье.
— Хорошо. Тогда я расскажу все с самого начала. Мой бывший… клан, — у Джаспера почему-то не получилось назвать Калленов «семьей», — они не поверили, что ты отпускаешь Беллу, убили тебя, и сожгли. Так как потом в балетной студии появилась Виктория, я предполагаю, что она разболтала им твои планы.
Глаза Джеймса чуть сузились.
— Я не смирился с этим. Скажу больше, был зол как черт, — Джаспер слегка улыбнулся, вспоминая. — У меня появилась идея, как можно все исправить. Безумная идея, должен признаться. Сначала я хотел собрать весь пепел сам. Но здание сгорело, и пожарные во время тушения буквально развеяли тебя по ветру.
Джеймс опустил глаза, на секунду Джасперу показалось, что в его душе что-то дрогнуло. Эмпат напрягся и ощутил страх, который явно пытались подавить в зародыше. Когда он снова встретился взглядом с Джеймсом, то уверился в своей догадке: в самой глубине его зрачков он разглядел ужас. Тот самый, безграничный страх смерти, присущий любому созданию.
— Поэтому я отправился в Вольтерру. Если кто и мог собрать все крупинки, то только Деметрий.
Злость врезала по Джасперу, как ударная волна — сильнее, чем прочие эмоции раньше. Алые глаза буквально излучали ее.
— У него действительно получилось. Деметрий привез тебя в Вольтерру, целого и невредимого. Но ты не мог ни говорить, ни двигаться. Я не знаю, почему так. Должно быть, все твои умения вернутся позже.
Отчаяние. Безысходность. Злость и беспомощность. Они окружили Джаспера, чуть ли не вытесняя его собственные эмоции.
— Не расстраивайся. Я уверен, так и будет, — Джаспер взял холодную ладонь Джеймса в свои, и начал потихоньку смягчать его злобу, отгонять страхи и внушать уверенность. — Сначала ты и глаз не открывал. А теперь мы даже разговариваем, в некотором роде.
Прямой взгляд в лицо пронзил до самого сердца. Смущение, неуверенность, снова застарелая злость и стремительно возросший гнев — но почему? Первое и второе Джаспер мог понять, с третьим — смириться, но откуда взялся гнев, явно не связанный с Деметрием? Хорошим знаком было то, что эмоции раз за разом ощущались сильнее и интенсивнее.
Джеймс продолжал смотреть на него, будто бы ждал чего-то.
— Ты думаешь, я рассказал не все? — Джаспер дождался ответа и продолжил:
— Ты прав. Но о цене, которую заплатил, я говорить пока не готов. Ты ведь знаешь об Элис?
Алые глаза на секунду скрылись за светлыми ресницами. Затем Джеймс снова впился в него внимательным взглядом.
— Что-то еще? Почему я это сделал — возвратил тебя с того света? — догадался Джаспер. Догадка оказалась верна.
— Мы не успели закончить наш разговор тогда, в студии. Я хочу вернуться к нему, когда ты будешь в состоянии ответить мне словами, а не мимикой, — и слегка сжал неподвижные пальцы. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы это произошло поскорее. Я помогу тебе стать прежним.
Прикосновение к ладони, на первый взгляд, такое невинное, вызвало у Джаспера отнюдь не невинные эмоции. Непривычно мягкая кожа, податливая плоть, навевала мысли о том, насколько Джеймс уязвим сейчас. Он не сможет оттолкнуть, если Джасперу захочется до него дотронуться. Он даже возразить не сможет.
Джаспер автоматически потряс головой — просто человеческий рефлекс, от которого он так и не отвык. От ненужных мыслей он избавится не помог бы.
— Мне надо пойти поохотиться, — он с сожалением отпустил руку Джеймса. — Хочешь есть? Твои глаза еще не меняли цвет, но мало ли.
Истолковав пристальный взгляд как «нет», Джаспер вышел.
***
Джаспер опустился в кресло и сложил руки на коленях. Он, конечно, не мог чувствовать усталость, как ее понимают люди. Но сейчас был вымотан до предела. Напряжение последних дней никак не желало его отпускать.
Он снова поохотился вчера, используя свои способности. Даже, надеясь на чудо, притащил одну из жертв, вконец обдолбанного наркомана, в свой новый дом. Ему казалось, стоит Джеймсу почуять кровь, и он пробудится. Однако, ничего подобного не произошло.
Джеймс ощутил и жажду, и желание ее утолить. Кровь он тоже почуял, его потянуло к ее источнику — но на этом все. Не то что излечиться — он даже пальцем шевельнуть не смог. А когда Джаспер скрутил того парня и буквально ткнул его шею Джеймсу под нос, тот не смог укусить. Просто не смог.
Джаспер уронил голову на руки. Глаза Джеймса почернели, его терзал голод. Долгое голодание мучительно для вампира, он знал это по опыту. Что же делать? Как помочь?
Вздохнув, он встал и направился к Джеймсу.
Джеймс полулежал на кровати в той же позе, в которой его оставили. Скрипнули половицы — и взгляд почерневших глаз нашел Джаспера. Тот сдержал радостный вздох и, для проверки, прошелся пару раз через комнату от двери к окну. Джеймс чуть-чуть повернул шею влево, а затем вправо. Его глаза двигались быстрее, чем вчера и, несомненно, подмечали все. А ведь в день приезда были не зорче слабых человеческих.
Радость сменила тоску, которую Джаспер ощущал, находясь в другой комнате. Но вместе с радостью пришли опаска, недоверие и подозрительность.