Джаспер попытался подумать о чем-то другом. Переключиться на что-нибудь жуткое, отвратительное, ужасное — что угодно, лишь бы это прекратилось. Решил потянуть время, и вместе того, чтобы избавится от белья вслед за штанами, снял с Джеймса его ожерелье и аккуратно положил на прикроватную тумбочку. Затем стянул резинку с хвостика.
Светло-русые, слегка в рыжину, волосы чуть ниже плеч оказались густыми и жесткими. Достаточно длинные, чтобы вцепится в них, намотать на кулак, удерживая…
Джаспер на секунду прикрыл глаза. Он не смог противится искушению: делая вид, что расправляет их, пропустил гладкие рыжеватые пряди сквозь пальцы. И еле удержался, чтобы не издать ликующий вопль: снова заметил то заветное, направленное только на него, чувство. Правда, оно почти погребено под отторжением. Как же вытащить его оттуда?
Он оглядел Джеймса и сглотнул. Осталось снять самый последний предмет гардероба. И при этом не пялиться, не касаться сверх необходимого, не вызвать еще больше подозрений.
— Понимаю, почему ты злишься, — Джаспер с сожалением убрал руки и бросил резинку на тумбочку.
Джеймс еле слышно хмыкнул и приподнял бровь. Дескать, «куда тебе».
— Я бы тоже чувствовал себя глупо и неловко, если бы не мог сам делать такие простые вещи, — продолжил эмпат. — Но так уж получилось. Я помогу тебе, а ты не обижайся на меня за это, хорошо? Я продолжу?
Еле заметный кивок, прикрытые глаза в знак согласия. А внутри, среди хаоса из подозрительности, опаски и отторжения, замерцал знакомый темный огонек. Джаспер мог поклясться, что он разгорается все жарче и жарче. Правда, и негативные эмоции тоже.
Медлить более было нельзя — тогда подозрения Джеймса превратились бы в уверенность. Мысленно молясь, Джаспер взялся за пояс простых черных боксеров, закрыл глаза, быстро потянул белье вниз и отбросил на пол. Смотря Джеймсу только в лицо, взял его на руки и отнес в ванную комнату.
И пожалел, что не добавил в воду пены. Ведь она могла бы хоть что-то скрыть.
С ним явно происходило что-то странное. Джаспер не понимал, откуда оно взялось. Откуда такая жажда и желание коснуться другого мужчины? Раньше случалось, что кто-то вызывал в нем схожие желания, раз или два. Но те давние случаи было не сравнить с этим. Просто чье-то тело, женское или мужское, в отрыве от внутреннего мира, никогда не будило в Джаспере подобного влечения.
Эмпат привык воспринимать людей и вампиров целиком. Он знал, что за «черная душа» живет в этом пока что слабом теле. Мысль о том, что он может заново разбудить ту горячую, обволакивающую, подчиняющую жажду обладания, сводила с ума. Может быть, именно поэтому Джеймс кажется ему красивым? Из-за того, что Джасперу известно, что кроется в его душе?
Джаспер исподтишка быстро оглядел покоящееся в ванне тело. Нет, дело тут не только в «черной душе». Ищейка действительно очень недурен собой.
Джаспер правда старался не смотреть ниже пояса, но любопытство и вожделение оказались сильнее осторожности. Чужая нагота — не новость для него, он такого насмотрелся еще живым, на войне. И Джеймса тоже уже видел мельком в чем мать родила, в плену у Аро. Но тогда главным было помочь, поддержать, успокоить боль. Сейчас же все внимание Джаспера сосредоточилось на великолепном, таком притягательном теле.
Крепкая мускулистая грудь, бледно-розовые соски, плоский живот. Тонкая «блядская дорожка» сбегает от пупка вниз, короткие рыжеватые волоски в паху обрамляют член. Длинный, лишь слегка темнее кожи, с выступающими венками. Во рту выступил яд, а голову наводнили мысли одна провокационнее другой. Как он выглядит, когда стоит? Сильно ли темнеет от приливающей крови? Намного ли увеличится? Пришла даже совершенно дурацкая мысль, помериться, у кого больше. Как будто это имеет какое-то значение.
«Я не должен. Я смогу», Джаспер поднял взгляд и потянулся за шампунем.
— Давай начнем с головы.
Снова кивок — и ей-богу, в этот раз сильнее и резче, чем раньше. Обрадованный Джаспер улыбнулся и занялся волосами Джеймса. Пока он намыливал голову, к своему удивлению, эмпат обнаружил, что его подопечный успокоился. Злость притихла, недоверие ослабло. Джаспер мог поклясться, что Джеймсу нравилось. Чтобы проверить свою теорию, он нарочно неторопливо наносил и смывал шампунь, ласково массировал кончиками пальцев кожу головы, одновременно корректируя эмоции Джеймса. Усиливал доверие, приглушал подозрительность, и чуть не подскочил на месте, заметив, что то самое, желание обладать им, вернулось — пусть и на заднем плане, заслоненное другими эмоциями.
Джеймс явно расслабился и получал удовольствие от прикосновений.
Но мыть голову бесконечно невозможно. Джаспер в последний раз ополоснул волосы и провел рукой по лицу Джеймса, убирая остатки воды. Злости или подозрительности не последовало.
Самое сложное было впереди. Эмпат принялся с удвоенной силой посылать Джеймсу доверие к себе, и создавать вокруг него ауру безопасности.
Налил немного геля для душа на мочалку-варежку, вспенил, начал медленно, осторожно намыливать плечи и шею. Член Джаспера снова дал о себе знать. Эмпат старался отвлечь себя, но в голову, как назло, не приходило ничего достаточно мерзкого.
Плечи, грудь, одна за другой ноги, живот. Крепкие, твердые мускулы ощущаются даже через мочалку. Иногда, придерживая Джеймса, Джаспер касался теплой мягкой кожи. Подумать только, тот, кто еще совсем недавно был таким сильным, быстрым, яростным — теперь слаб и беззащитен.
Только не думать о том, насколько Джеймс беспомощен и зависим от него. Только не останавливаться слишко долго на одном месте, только не обнаружить свою заинтересованность.
Уже почти все его тело вымыто, за небольшим исключением.
Ну и как поступить дальше, и не повредиться рассудком от возбуждения?
— Там тоже нужно. Ты разрешишь? — рука Джаспера, обтянутая варежкой, замерла внизу живота. Эмпат изо всех сил посылал Джеймсу ощущение своей безобидности, и не двинулся, не дождавшись согласия.
Прошелся губкой по животу, внутренней стороне бедер, слегка раздвинул их. Отторжения не последовало. Джеймс был абсолютно спокоен и наполнен доверием — он даже слегка прикрыл глаза, расслабившись в теплой воде.
Джаспер, боясь дышать, провел губкой по его члену. Через ткань мочалки он мало что чувствовал, но то, что мужское достоинство Джеймса на прикосновение никак не отреагировало, не могло от него укрыться. Всплеска возмущения тоже не последовало — так, небольшое беспокойство, сразу же, под влиянием Джаспера, растворившееся в удовольствии от купания.
Может, вот она, разгадка той непонятной злости? Джаспер был готов надавать себе пощечин за свою глупость. Как это, должно быть, болезненно — испытывать желание и не иметь ни малейшей возможности дать ему выход. Разумеется, Джеймс злится, стоит Джасперу немного забыться и перейти черту. «У него не только мышцы не работают. Может, дело в этом? Для такого мачо, должно быть, ужасный позор», подумал эмпат.
— Теперь с другой стороны, ладно? — Джаспер дождался ответа, перевернул Джеймса набок и, поддерживая одной рукой, второй начал широкими размашистыми движениями намыливать мускулистую спину.
Когда его рука достигла поясницы, Джаспер невольно притормозил. Собственная эрекция вновь напомнила о себе. Было мучительно сознавать, что он не имеет права позволить себе хоть что-то лишнее. Хорошо хоть, мочалка-варежка оказалась довольно толстой: через нее немногое можно было почувствовать. Иначе, он бы просто взорвался.
Джаспер на мгновение опустил взгляд к полу и приказал себе угомониться. Это просто мытьё. Ничего больше. Ни-че-го. Снова занялся спиной Джеймса — прополоскал губку и принялся смывать мыльную пену. На спине тоже обнаружились шрамы, два, между плечом и шеей.
Интересно, как они там появились… Коварное нападение, когда Джеймс этого не ждал? Кто-то, кому он доверял, предал его? Мысль, что Джеймс может повернуться к кому-то спиной в обычной драке, Джаспер отмел сразу как глупую. Уж слишком умелым бойцом выглядел ищейка. Должно быть, это произошло, когда он был еще совсем неопытен.