Он надеялся, что эта вылазка поможет ему выпустить пар. Голод был не очень велик, но от непонятного раздражения надо было избавиться. Оно снова вернулось, хотя причин для этого не было. Постоянная подспудная злость Джеймса действовала на нервы. Какого черта он злится?! Разве Джаспер дал хоть один повод в последнее время? Разве не был вежливым и предупредительным, почти как раньше, когда человеком жил на Юге? Он не позволял себе лишнего (ну хорошо, почти не позволял), а за то происшествие извинился! Господи, да что Джеймсу не так?! Он же чувствует то же самое!
Раздражение поутихло вместе с утоленным голодом, и только тогда Джаспер спустился в подвал.
Он некоторое время наблюдал за притоном, поэтому уже не был шокирован увиденным. Девушки, все три, были настолько накачаны наркотой, что едва заметили чужое присутствие. Джаспер без труда внушил им покорность, надежду на воскрешение в лучшем мире, радость избавления от мук. Это было просто: все три были смуглы и темноволосы, а одна из них, в моменты просветления, начинала перебирать чётки и молиться по-испански. Мексиканки или доминиканки-католички, истово и бесхитростно верующие — убедить их принять неизбежное оказалось просто. Они послушно пошли за ним, не задавая вопросов. Джаспер не очень хорошо помнил испанский, но, судя по нескольким словам, вырвавшимся у девушки с чётками, и её восторгу, переходящему в религиозный экстаз, она приняла его за ангела. Все трое были уже настолько травмированы, и физически, и духовно, что смерть поистине стала бы избавлением.
Джеймс почуял девушек только тогда, когда Джаспер поднялся из подвала, и рванул к ним.
Одна мысль не давала эмпату покоя. Некоторые вампиры играют со своей едой, прежде чем убить. Вдруг и Джеймс из таких? Джаспер нахмурился. Несмотря на плачевное состояние, мексиканки были красивы. Джаспер не любил подобные игры, но и запрещать их Джеймсу считал не вправе. Идея, наблюдать за сексом охотника и добычи ему очень не понравилась, но возбудила. Они бы интересно смотрелись вместе. Темная кожа женщины красиво оттенила бы бледную кожу Джеймса.
Хрупкое женское тело под сильным, мускулистым мужчиной… Джаспер сглотнул. Он вряд ли сможет только наблюдать, если до этого дойдет. «Господи, помоги мне», в который раз подумал он.
Стоило одурманенным девушкам войти, как Джеймс мгновенно оказался рядом. Вампир жадно смотрел на них, вдыхая воздух маленькими глотками; кадык то и дело дергался. Эмпата обуяла чужая жажда, она была так сильна, что пришлось сделать усилие, чтобы не наброситься на девушек самому. Как мог, он успокаивал их, направляя им столько апатии и безразличия, что сам чуть было не поддался этим эмоциям.
Джеймс медленно оглядел с головы до ног девушку с четками, приподнял ее голову за подбородок, заглядывая в расширенные от наркотика темные зрачки. Джаспер невольно сжал зубы: жажда крови Джеймса передалась ему, но не это было главным. Его душу наводнило возбуждение.
Пусть это было слабым подобием того другого, такого желанного чувства. Но оно присутствовало в душе Джеймса, и направлено было не на Джаспера.
«Наверно, самым разумным будет покинуть дом, пока не поздно», тот хотел выйти из разгромленного клуба, правда хотел, но не находил в себе сил сдвинуться с места.
Джеймс утянул мексиканку на чудом уцелевший диванчик, усадил к себе на колени. Одной рукой обнимая за талию, другой откинул длинные волосы, открывая шею. Осторожно провел пальцами по щеке, вдоль горла, с удовольствием ощущая пульс. Немного насмешливая нежность, словно пародия на любовную игру — она не была настоящей, но Джаспера почему-то задела. Как наяву, эмпат представил парочку, сплетающуюся в объятиях на диване, или на полу, и почувствовал укол ревности. Что же с ним будет, если Джеймс зайдет дальше?
По счастью, голод оказался сильнее. Джеймс резко наклонился к своей жертве и впился в ее горло. В этот раз у него получилось: по шее потекла кровь. Лишь благодаря влиянию Джаспера девушка не закричала, и вырывалась слабо. Он буквально утопил ее в апатии, покорности и радости от скорой встречи со Всевышним.
С двумя другими Джеймс тоже расправился быстро. Легкое возбуждение витало в воздухе, но он не дотронулся ни до одной из них.
— Видишь, снова улучшение. — Джаспер улыбнулся, гоня от себя мысль об испачканных кровью губах. — Я же говорил — как учиться ходить.
Ищейка кивнул и улыбнулся в ответ. Его глаза постепенно обретали красный цвет.
Душа охотника ощущалась спокойной, довольной и расслабленной. Похоже, стена отчуждения, которую тот выстроил вокруг себя, зашаталась, готовая упасть.
Красные от крови губы притягивали взгляд. Джаспер отдал бы все на свете, чтобы сейчас попробовать их на вкус. Обнять бы его за шею, запустить пальцы в длинные волосы, притягивая к себе. Слизать кровь с его губ… Но нельзя. Придется потерпеть, чтобы вернуть утраченное доверие.
Однако, им нужно было поторапливаться. Джаспер только диву давался, как слаженно они с Джеймсом замели следы: добавили трупам «смертельных» ран, и вывели из строя газовую трубу. Оставалось только щелкнуть зажигалкой.
— Ты доволен? — спросил Джаспер, когда они оба, освещенные пламенем пожара, отступали подальше под вой сирен.
Все еще испачканные кровью губы сложились в удивительно симпатичную улыбку.
***
— Больше не злишься? Мы снова разговариваем? — осторожно спросил эмпат, прощупывая внутренний мир своего собеседника.
Взгляд красных глаз, только что полных удовольствия, прожег Джаспера насквозь, и ему не оставалось ничего иного, как отступить.
— Я обещал, я знаю, — с трудом произнес он. — И нарушил слово. Мне нет прощения.
Должно быть, у Джаспера был такой убитый вид, что Джеймс смягчился. Раздраженно фыркнув, он сделал шаг вперед и протянул руку. В его глазах так и читалось: «Извинения приняты. Но впредь что б ничего такого не было! Мир?»
— Да. Мир, — Джаспер крепко пожал его руку, чувствуя, как уголки губ невольно поднимаются вверх в счастливой улыбке.
— Я дал обещание и не сдержал его. Но это не повториться. Слово офицера.
Джеймс удивленно приподнял брови. Во его взгляде явно читался интерес, причём, с сексом никак не связанный. Продолжая вопросительно смотреть Джасперу в глаза, он похлопал себя по плечам, слева и справа, там, где на военной форме погоны, и замер, внимательно смотря на него.
— Да, я был военным. До перерождения и после тоже. Если можно так сказать, — ответил Джаспер, отмечая про себя удивление Джеймса. — Самый молодой майор в армии Конфедерации.
Джеймс хмурился, не сводя с него глаз.
— Ну сам подумай, как я выжил после тех войн? Я был не просто пешкой, а тем, кто обучал новообращенных.
Джаспер снова поймал себя на том, что раздражается без видимой причины. Но как же надоело! Почему никто, никогда не смотрит глубже?! Все замечают лишь смазливую внешность и сразу навешивают на него ярлык — ни на что серьезное не способен.
Раздражение ушло, как по команде, потому что эмпат заметил, как в Джеймсе возрастает и крепнет нечто особенное. А именно: уважение. Оно укоренилось и начало медленно прорастать, переплетаясь с интересом. Оказаться лицом к лицу с вампиром, выжившим в той жуткой мясорубке, очевидно, много значило для Джеймса. А уж с тем, кто был не просто статистом, а одним из тех, кто направлял армии…
И было ещё кое-что. Неожиданно взгляд Джеймса стал жадным, будто бы охотник увидел перед собой добычу. На Джаспере была надета рубашка, застегнутая лишь наполовину, с закатанными рукавами, так что можно было отлично видеть некоторые из его шрамов. Пару секунд Джеймс рассматривал их; Джаспера охватила темная, горько-сладкая истома, проникающая в каждый уголок души. Обрадованный, он хотел сделать шаг вперёд… но Джеймс с видимым усилием отвернулся, и прекрасное чувство исчезло. Будто прямо перед носом Джаспера с лязгом захлопнулась скрипучая дверь.
— Если хочешь, я расскажу, как это было тогда, на Юге. — осторожно предложил Джаспер после небольшой паузы. — А ты расскажешь мне о себе.