— Феликса ко мне, — телефон с грохотом приземлился обратно на поднос. — Пусть соберет самых сильных стражей, кого еще не забрал Кайус, и отправляется в Египет на помощь Деметрию. Благодарю тебя. Ты будешь вознаграждена.
Элис с облегчением вышла следом за Дженной, когда их обеих отпустили жестом руки.
В часы сильных волнений прибежищем предсказательницы стал один из внутренних двориков. Там было тихо, цвели и благоухали сирень, рододендрон и розы — любимицы жены Аро, Сульпиции, иногда пели птицы. Приходя сюда, Элис отдыхала душой. Самое подходящее место, чтобы обрести потерянное душевное равновесие.
Она обнаружила этот чудный зеленый уголок в один из первых дней. Только розы, да позже кролик были свидетелями ее раздумий. Элис нравилось в Вольтерре: как ценный член клана, она пользовалась намного большей свободой, чем остальные. И, что более важно, чувствовала себя нужной. Это чувство было очень непросто обрести после разрыва с Джаспером.
О, Джаспер… Элис много думала о нем, вспоминала все, что было в их совместной жизни хорошего. Нельзя было начинать знакомство со лжи! Ведь ясновидящая знала: если бы она сказала ему правду, Джаспер, как истинный джентельмен, все равно вызвался бы сопровождать ее. И влюбился бы по дороге к Калленам. Элис не нужно было гадать — дар подсказал ей это.
Но она решила подстраховаться. Пококетничать, разыграть любовь, чтоб точно наверняка. Возможно, Джаспер и не попал бы под обаяние Джеймса так безоговорочно, не будь этой лжи.
Элис фыркнула. Она так и не поняла до конца, как подобное вообще смогло произойти. Любовь к Джасперу сменилась разочарованием и горечью. Должно быть, ей понадобиться много времени, чтобы снова суметь полюбить…
— Я не помешал? — от раздумий ее отвлек негромкий приятный голос.
— Ну что вы!
Элис приветливо улыбнулась Маркусу Волтури, когда тот присел на другой конец широкой каменной скамьи. Чёрный плащ и иссиня-черные волосы подчеркивали меловую бледность лица, необычную даже для вампира, темные глаза, обычно апатичные и спокойные, лучились радостью. Элис уже знала, о чем тот спросит, и ей пришлось прикусить язык, чтобы не обрадовать Маркуса раньше времени.
— Решил немного побыть снаружи. В библиотеке совсем не чувствуется приход лета — слишком сильно пахнет книжной пылью. Хотя, с другой стороны, для меня нет запаха приятнее.
Уголки тонких губ слегка приподнялись в улыбке — что с Маркусом происходило крайне редко. Элис случалось видеть его улыбку только тогда, когда рядом с ним находился Аро. Или она сама.
Они немного поговорили: о погоде, прекрасных цветах, что окружали их, о новостях, предвестником которых стала Элис. Обычно меланхоличный и погруженный в себя Маркус сейчас вел себя необычайно оживленно.
В первую встречу, да и не только в первую, он произвел на Элис гнетущее впечатление: равнодушие ко всему, кроме собственной застарелой боли, делало Маркуса похожим на зомби. Он рисовал свое будущее самыми мрачными красками, будто бы уже ни на что не надеялся.
Но потом, вдруг, среди безбрежной темноты страданий и отвращения к жизни начали мелькать яркие пятна радостных моментов. Элис была смущена, когда распознала, что все они были связаны с ней. Нет, Маркус не позволял себе ничего лишнего, он относился к Элис с большим уважением. Но то, что предсказательницу то и дело посещали видения о том, как он сидит рядом с ней в этом внутреннем дворике, говорило само за себя.
Общие темы постепенно иссякли. Элис видела, что Маркусу не терпится спросить ее, и он не делает этого только потому, что считает свое нетерпение ребячеством.
— Он снова прилетит, — сказала она, как только в разговоре возникла небольшая пауза. — Сегодня будет обязательно.
— Благодарю, — Маркус сдержанно кивнул, в его глазах засветилась радость. — Удивительно. Услышать соловья летом поистине редкое явление. Я очень рад.
Непривычно и странно было видеть его таким сентиментальным. Древний вампир, живущий уже более трех тысяч лет, радовался таким простым вещам, как соловей, облюбовавший себе местечко под крышей как раз у окна его покоев.
— Я пришел попрощаться, — лицо Маркуса снова стало серьезным. — Отправляюсь в долгое путешествие. Возможно, меня не будет около месяца, если Аро не станет возражать. Сейчас у него каждый вампир на счету.
Элис потупилась и отвела глаза. Не хотелось думать о том, для чего может понадобится участие всего клана.
— Не спешите осуждать его, — словно угадав, о чем она думает, сказал Маркус. — Ни один из наших законов не был придуман просто так. Они жестоки, но справедливы. Каждый из них появился «благодаря» самонадеянности, гордыне и глупости, и все они написаны кровью. Благодаря законам мир не превратился в хаос.
Церемонно попрощавшись, Маркус оставил Элис одну. А та не могла перестать думать о нем.
Поводом для столь необычного путешествия стала статья в газете. В окрестостях Рима во время раскопок был обнаружен древний свиток, письмо женщины то ли мужу, то ли возлюбленному. Ценный атрефакт отправился в Америку, а Маркус потерял покой — ведь давным-давно это письмо было адресовано ему.
Бросить взгляд на строки, написанные Дидим, подержать старый пергамент в руках, вспомнить ее еще раз — ради этого Маркус собирался покинуть Вольтерру даже без одобрения лидера клана. Элис прекрасно понимала его, и выразила свою самую горячую поддержку.
Минуты складывались в часы. Если предсказательницу сейчас посетило бы видение, она немедленно отправилась бы к Аро. В остальном Элис предоставлялась свобода действий. Можно было бы отправиться на прогулку, шоппинг, поохотиться. Или, провести пару часов в библиотеке — скорее всего, снова в компании Маркуса.
Но уходить из своего зеленого оазиса Элис не хотела. Ее мысли текли медленно и плавно, от Маркуса к Деметрию и Алеку и обратно, и снова к Аро и тому, что тот говорил об исполнении законов.
С тех пор, как Элис покинула Калленов, неполадки с видениями прекратились. Это радовало, а вот сами видения о семье — не очень. Когда Элис увидела Беллу — плачущую, перепачканную кровью, она чуть было не бросила все и не умчалась обратно в Форкс. Аро долго разговаривал с ней, убеждая остаться.
После этого не было ни сенсационных сообщений о сверхественных существах, ни о сотнях убитых людей, и ничего не предвещало подобных проишествий. Элис поняла, что пусть ее подруга и сорвалась, но ее смогли вовремя остановить. Эдвард, Карлайл и остальные позже рассказали все по телефону, невольно посыпав соль на еще не зажившую рану. Ведь чертов Джеймс тоже там был.
Аро, читая ее мысли о Белле, пока что оставался спокоен. Казалось, он хочет собрать побольше информации. Элис вздохнула с облегчением, увидев, что тот не собирается сразу же отправлять к Калленам карательную экспедицию за то, что не уследили за новообращенной.
В конце концов, срыв Беллы не привел к огласке, а это было самым важным. Или же, Аро просто хочет выждать? Подловить ее на более серьезном нарушении? Глава клана часто спрашивал Элис не только о Джаспере, но и о Белле — видимо, с той же целью.
Как же Элис соскучилась по ней! Даже по телефону они пока не могли разговаривать: все силы подруги уходили на то, чтобы не нападать на людей. Эдвард то и дело упоминал недобрым словом Джаспера: если бы тот остался в семье, то мог бы помочь своим даром. Более того, если бы не Джаспер, ничего этого не случилось бы.
Совсем недавно Элис с Эдвардом были близки, как никто другой. Телепат и предсказательница понимали друг друга с полуслова. Но эти времена прошли, теперь разговоры с Эдвардом приносили больше боли, чем радости. Постоянные упоминания Джаспера ранили Элис.
Солнечные лучи стали мягче, их свет уже не жалил: постепенно наступал вечер. В траве зажурчала вода — заработала система автоматического полива, подведенная к каждому растению. Дженна, стараясь лишний раз не тревожить любимицу Аро, принесла еду для кролика и почистила его вольер. На потемневшее небо выплыла яркая луна, заливая внутренний дворик серебристым светом.