Джаспер едва успевал уклоняться. Он ускользал, уходил от ударов, но это становилось все труднее. Джеймса вели желание поквитаться и обида, и в таком состоянии охотник оказался почти несокрушим. Они носились друг за другом по лесу, на верхушки деревьев, вверх и вниз, даже подломили несколько молодых елей — слава Богу, место глухое и тихое. Здесь можно было спокойно выпустить своего внутреннего монстра.
Джеймс будто издевался над Джаспером. То схватит, заломит руку за спину, размахнется — но ребро руки только коснулось шеи и тут же исчезло. То схватит за горло, поднимет, так, что касаешься земли одними носками, сдавит шею — и отбросит на несколько десятков метров. Он будто бы демонстрировал свою силу и то, что может убить Джаспера в любой момент.
Но эмпат ясно видел: нет, не может. Несмотря на преимущество в силе и гнев, эту силу удесятеривший. Что-то останавливало Джеймса, что-то темное, опасное и очень хорошо знакомое Джасперу. Оно с самого начала драки еле заметно тлело в самой глубине души ищейки, потом разгорелось и в один прекрасный момент вспыхнуло, на мгновение оттесняя все остальные эмоции.
Джеймс с рычанием бросился на него, сбивая с ног. Но в этот раз не отпустил, а завел обе руки за голову, удерживая. Темно-бордовые глаза впились в лицо Джаспера пристальным взглядом, а затем Джеймс рванул свободной рукой его рубашку. Пуговицы полетели во все стороны, Джаспер дернулся, но не смог освободиться.
— Что, не нравится? Вот и мне тогда не понравилось, — Джеймс ухмыльнулся и быстро наклонился, легко касаясь его губ своими.
Но когда Джаспер хотел поцеловать в ответ, отстранился с насмешливой улыбкой. От рубашки тем временем остались одни клочья. Джеймс гладил свободной рукой его грудь, прослеживая пальцами контуры шрамов. Сукин сын помнил, что кожа вокруг них очень чувствительная, и нарочно не упустил ни дюйма. Джаспер все еще ощущал исходящую от Джеймса злость, хотел сопротивляться, но его сопротивление умерло, не родившись. Он мог лишь стонать, отдавшись на милость этих рук. Каждое прикосновение чуть огрубевших кончиков пальцев посылало по телу импульсы удовольствия.
Наряду со злобой и опасностью эмпат чувствовал и то волшебное ощущение, которого так давно жаждал. Внутри зародилось знакомое темное чувство, оно росло и крепло, постепенно окутывая их обоих.
Когда Джеймс склонился над ним и начал медленно ласкать языком глубокий шрам на горле, Джаспер потерялся во времени и пространстве.
— Знаешь, в чем разница между нами? — Джеймс оторвался от его шеи и посмотрел в лицо. Казалось, то темное пламя желания горит в его глазах. — Я бы не давал обещаний, которые не могу выполнить. Я, может быть, и не спросил бы твоего согласия. Скорее всего, был бы груб, — он поцеловал Джаспера, укусив за губу. — Но я бы позаботился и о твоём удовольствии тоже. И не сделал бы чересчур больно.
Джеймс с силой провел ладонью по его груди и животу, затем рванул брючный ремень. Кожа разорвалась, пряжка отлетела прочь, за ней вслед ошметки ткани. Когда Джеймс обхватил его член, Джаспер закричал. Даже не столько от прикосновения, сколько от чувства в его душе. Оно проникало под кожу, пронизывало его собственные мысли и ощущения. Его желали так сильно и собственнически, что в это с трудом верилось.
Пальцы на члене сжались, двинулись вверх-вниз, и это было не сравнимо ни с чем. Джеймс приник к его рту, заглушая очередной всхлип, и поцеловал глубоко и жестко, прикусывая губы.
Его губы, рука на члене, его тело рядом, прижавшееся к Джасперу… И это чувство, что ты желанен, как никто другой. Что тебя жаждут сильнее, чем умирающий от жажды в пустыне воду, чем наркоман свою дозу, чем вампир — кровь. Поцелуи, прикосновения, возбуждение Джеймса, перекинувшееся на Джаспера, его желание обладать им, тягучее и темное, сводили эмпата с ума. Вынужденная неподвижность сводила с ума не меньше, но просить отпустить его он не мог — растерял все слова.
— Не закрывай глаза… смотри… — Джаспер всхлипнул, когда ему прикусили мочку уха. — Не отворачивайся…
Он с трудом выполнил требования. Очертания реального мира расплывались, как в сильную жару, звуки и запахи ощущались где-то далеко и казались сейчас неважными. Джеймс наконец-то отпустил его запястья, и слегка отстранился. Джаспер протестующе застонал, хватая его за плечи, но тот всего лишь расстегнул джинсы, освобождая свой возбужденный член.
— Смотри… — прошептал он, увлекая Джаспера за собой и укладывая его на бок.
Широкая ладонь обхватила оба члена. Джаспер почувствовал такую же твердую и горячую плоть и гладкую нежную кожу, прижимающуюся к его собственной. Его пальцы сжались на плечах Джеймса; с неудовольствием Джаспер отметил, что тот полностью одет. Но он не смог что-то сделать или возразить. Словно бы, целиком потерял свою волю. Жажда, бескомпромиссная животная жажда обволакивала их.
Будто под гипнозом, он наблюдал, как Джеймс ласкает их обоих. То быстро, почти до боли, то медленно и плавно, вынуждая Джаспера толкаться в его ладонь. Он явно очень хорошо знал, что делать, где и как прикоснуться. Время остановилось; вместо секунд оно отсчитывалось движениями руки. Джаспер, как завороженный, наблюдал, как скользят туда-сюда пальцы с огрубевшими подушечками и обломанными ногтями. То сожмутся, вырывая у него очередной стон, то отпустят, заставляя подаваться бедрами навстречу.
К шее снова прижались губы, одновременно Джеймс поглаживал большим пальцем головку его члена. Нежные касания пронзали, как электрический разряды. Кончики пальцев прикасались еле заметно, и тут же снова сжимались кольцом вокруг. Другой рукой Джеймс поглаживал низ его живота — там тоже имелась парочка шрамов. Затем его ладонь вскользь прошлась между ног Джаспера, оглаживая внутреннюю сторону бедер и поджавшиеся яички, стискивая их в горсть, и Джаспер не смог смолчать.
— Не могу больше… — с трудом припомнив слова, простонал он.
Как завороженный, эмпат наблюдал, что творят с ним эти руки. Темная и опасная энергия обволакивала его и подчиняла себе.
Джеймс вместо ответа притянул Джаспера к себе за шею и впился в его рот. Нежность уступила место силе, и ей можно было только покориться. Охотник снова дрочил им обоим резкими сильными движениями, другая рука сжалась у Джаспера на шее, а затем вцепилась в волосы. Жесткие поцелуи перемежались с укусами, рука на члене двигалась все быстрее и резче. Пока вдруг все не пропало.
Эмпат будто оказался в вакууме. Тут не было ничего, ни красок, ни звуков, ни запахов, даже ни одной эмоции. Только темное, горячее желание, оно захватило его полностью, заполнило его собой и выплеснулось им на животы жемчужными каплями.
Джаспер с коротким рыком откинул голову назад и затих.
Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем мир снова встал на место. Первое, что эмпат почувствовал — удовольствие и расслабленность. А первое, что увидел — Джеймс, слизывающий с пальцев их общую сперму.
Полностью одетый, только несколько прядей выбилось из хвоста, с хитрой полуулыбкой, он проделывал это перед глазами Джаспера и казалось, заводился от его смущения.
— Ты всегда такой? — голос Джеймса прозвучал удовлетворенно и немного устало.
— Какой?
— Чувствительный. Это же просто руки, — усмешка, юркий язык прошелся между указательным и средним пальцем, заставив Джаспера сглотнуть. — Я еще и не брался за тебя всерьез.
— Я же чувствую все то, что чувствуешь ты, — эмпат легкомысленно пожал плечами. — Все проистекает отсюда, я думаю.
— И многое объясняет, — Джеймс погладил Джаспера по щеке, ласково провел большим пальцем по его губам. — Египет, Карпаты… Когда я понял, что и как ты на самом деле там проделал, я просто… — в его взгляде появилась растерянность, — … я был восхищен.
— Все оказалось напрасно, — отмахнулся Джаспер. — Волтури все равно придут за ними. За всеми нами.
— Да пусть приходят! Благодаря малышке у нас есть немного времени. Белла научится управлять своими способностями, а твоя семейка потренируется в драках.
— Ты сказал «у нас»? То есть, ты с нами?