— Я — с тобой.
В наступившем молчании было слышно лишь шум ветра в кронах да крики птиц.
— Почему? — Джасперу изменил голос.
— Ты же эмпат. Так почувствуй меня.
Снова соприкосновение губ, сначала нежное, затем требовательное, и знакомая темная страсть закручивается тугой спиралью. Джаспер с удовольствием отдался ее течению — поговорить они смогут и потом.
Комментарий к 18
* Сивилла - прорицательница в античной мифологии.
========== 19 ==========
Комментарий к 19
Я вернулась) Простите, моя реальная жизнь в последнее время мало располагает к творчеству. Единственное, что я могу обещать - допишу обязательно, я слишком люблю их, чтобы бросить. Постараюсь не затягивать, но это в последнее время трудно:(
Недавно обнаружила тут ошибки. Оказывается, в законах все-таки прописано, что любое взаимодействие с оборотнями, если цель не их убийство, запрещено. Изменила из-за этого главу 17, выбросила пару фраз. Также, поменяла смс Джеймса на голосовые или звонки, раз он не умеет писать. Если это еще где-то осталось, напишите в ПБ, пожалуйста. И почему-то мне казалось, что гвардия Волтури ходят в черном, где нашла, исправила на правильное серое.
Джаспера словно затянуло в водоворот или подхватило ураганом. От послеоргазменной ленивой истомы не осталось и следа. Джеймс целовал его, и с каждым поцелуем эмпат сильнее ощущал их общее желание. Стало очень трудно отделить собственные чувства от чужих, да Джаспер и не хотел. Сейчас для него не было ничего прекраснее, чем позволить страсти Джеймса охватить их обоих.
Джаспер со стоном обнял своего любовника за шею, откидывая голову назад. Джеймс оторвался от его рта и опустился вниз, отмечая поцелуями каждый сантиметр исчерченной шрамами кожи, каждую, самую маленькую отметину. Его восхищение грело, как солнце в жаркий летний полдень, и заставляло Джаспера стонать и всхлипывать. Чувствительность обострилась до предела, соприкосновение обнаженной кожи с грубой джинсой и молниями и заклепками куртки ощущалось раздражающе неприятно.
Не говоря ни слова, он рванул кожанку Джеймса, и тут же всхлипнул от легкой боли: вокруг правого соска сжались зубы, а левый резко выкрутили. Это длилось всего мгновение, Джаспер сразу же почувствовал, как быстрый язык зализывает укус. Смесь боли и ласки, приправленная восторгом, ощущалась странно и немного пугающе.
Две вещи эмпат знал точно. Первое: Джеймс без ума от того, что сейчас видит перед собой. И второе: Джасперу вовсе не хочется его останавливать, несмотря на непривычные ощущения.
Джеймс поднял голову, внимательно смотря на него. Потом склонился, не отводя взгляда, и обвел языком небольшой полукруглый шрам на левой стороне его груди, под сердцем. Снова прикосновение зубов и тут же — губ, будто извиняясь за причиненную боль. Темное пламя в душе Джеймса разгоралось все сильнее. Желание завладеть, подчинить, сделать своим завораживало и вызывало дрожь во всем теле.
Джаспер нетерпеливо потянул за куртку, и в этот раз Джеймс внял его молчаливой просьбе. Он выпрямился, садясь и нависая над Джаспером, и рывком избавился от кожанки. С ухмылкой позволил сорвать резинку со своих волос и тряхнул головой, откидывая мешающие пряди с лица.
Джаспер засмотрелся, как солнце зажигает в светлых волосах огненные искорки. Потянулся к Джеймсу, протянул руку — кожа под его ладонью оказалась чуть теплой. И не везде гладкой: Джеймс тоже был отмечен шрамами, хоть и не так сильно, как сам Джаспер. Прослеживать пальцами их контуры, чувствовать, как напрягаются под ладонью твердые, как камень, мышцы, оказалось очень приятно. Как и ласкать его волосы, пропускать между пальцев, вцепляться в них, притягивая к себе для поцелуя.
Еще приятнее было ощутить удовольствие Джеймса, такое сильное, что оно казалось осязаемым.
Глаза цвета красного вина сейчас стали темнее из-за возбуждения, они обшаривали эмпата жаждущим взглядом. Будто бы ищейка голоден, а перед ним — не желанный любовник, а жертва, и время ее жизни истекает, как песок сквозь пальцы.
Широкая ладонь легла Джасперу на грудь и двинулась вниз. Джаспер, как завороженный, смотрел, как длинные сильные пальцы поглаживают его живот, движутся ниже, ласкают внутреннюю сторону бедер.
Джеймс обхватил уже давно возбужденный член Джаспера, резко двинул рукой вверх-вниз. Эмпат выгнулся навстречу, не сдерживая крик, тут же заглушенный поцелуем. Охотник на секунду оторвался от него, стащил джинсы и, схватив Джаспера за запястье, дернул его руку к своему паху.
Джаспер еле заметно вздрогнул, когда его пальцы прикоснулись к члену другого мужчины.
— В чем дело? — в темно-бордовых глазах появилось насмешливое выражение. — Трахнуть меня ты смог, а приласкать — слабо?
Эмпат замер, в замешательстве сканируя нетерпение и все возрастающее желание своего партнера. Тот легкомысленно улыбнулся и поднес его руку к губам.
Джаспер охнул от влажного прикосновения языка к ладони. Взгляд Джеймса проникал в самую душу, темно-красные глаза словно видели его насквозь, со всеми недостатками и пороками. Джаспер несмело дотронулся до его члена и замер — лёгкое касание заставило Джеймса содрогнуться всем телом, он со стоном запрокинул голову.
— Сильнее, — голос охотника прозвучал ниже и чувственнее. — Давай, не смущайся… сделай, как себе…
Джаспер послушался и одновременно почувствовал, как Джейс синхронно сжимает его мужское достоинство. Их руки двигались в унисон, и чем сильнее становилось возбуждение, тем меньше Джаспера занимали все прочие вопросы. Джеймсу явно было плевать на его неопытность; во всяком случае, ни раздражения, ни разочарования, ни каких-либо других негативных эмоций и близко не было.
Этот лес находился не очень далеко от дома Калленов, и можно было только надеяться, что никому из них сейчас не захочется прогуляться. Эмпат представил, как бы увиденное шокировало и смутило его бывших соклановцев: они оба, абсолютно голые, сидят друг напротив друга по-турецки и ублажают один другого. Более развратную картину трудно себе представить. Но сейчас Джасперу было плевать на все, кроме пронизывающих его волн удовольствия.
— Не ожидал, что ты будешь так добр ко мне, — с трудом прошептал он.
— Я не добр. Я дальновиден, — Джеймс усмехнулся, целуя Джаспера и слегка кусая за губу. — Если бы ты получил от меня только насилие и боль, то вряд ли захотел бы продолжения.
Бросок, руки завернуты за спину, перед глазами — прошлогодние листья вместо голубого неба, в лицо лезут травинки. Джеймс лег на него сверху, втиснул бедро между ногами, прижался — кожа к коже. Стало не по себе, особенно, когда в задницу уперся твердый член. Джаспер только что держал его в руке и успел хорошо рассмотреть. Слегка потемневший, с несколькими выступающими венками, блестящий от слюны и предэякулята, он был большим. Джасперу понравилось дотрагиваться до него, чувствовать каменную твердость под чувствительной влажной кожей, и смотреть, как искажается блаженством лицо Джеймса, стоит немного сильнее сжать пальцы. Более всего ему понравилось ощущать ту бурю у Джеймса внутри и знать — эти чувства вызвал он, Джаспер. Наслаждение, жажда большего, желание обладать…
Но вот последнее и влекло, и пугало.
— Я не могу медлить, — хриплый голос на ухо вызвал дрожь по всему телу.
Джеймс прикусил его мочку, затем шею. Он удерживал оба запястья Джаспера одной рукой, а вторая вовсю хозяйничала на теле эмпата — гладила плечи и спину, стискивала и мяла ягодицы, все ближе подбираясь к разделяющей их ложбинке. Джаспер не выдержал и еле заметно вздрогнул — прикосновения одновременно были приятны и вызывали беспокойство.
Позади послышалось понимающее хмыканье:
— Ты тогда не очень-то знал, что делаешь? И теперь до тебя потихоньку начинает доходить, — до слуха Джаспера донесся смешок, а душа Джеймса осветилась весельем и небольшим злорадством. Охотнику явно пришелся по душе легкий страх — он откликнулся на него возросшим возбуждением.
— Немного знал, теоретически… — Джаспер обернулся, встречаясь с Джеймсом взглядом, и тот не дал ему договорить, с жадностью целуя.