Джаспер не сомневался, что ему понравится, он до безумия этого хотел, но что-то не давало продолжить. Мысли, что в первый раз все может пройти отнюдь не гладко, отвлекали и мешали отпустить себя. Разум говорил ему не волноваться, наличие или отсутствие у него опыта — это последнее, что сейчас беспокоит Джеймса. Эмоции же находились в полном раздрае. Джаспер чувствовал себя таким желанным, его буквально окутывало чужое восхищение и вожделение, и то темное собственническое чувство. Может, в этом и было все дело — он боялся разочаровать своего партнера, видя, что тот к нему испытывает. Понимал, что этого не случится, но пока что не мог ничего с собой поделать.
Внезапно Джасперу пришла в голову неожиданная мысль.
— Сделаешь для меня кое-кто? — прошептал он Джеймсу на ухо, целуя мочку. — Не трогай ни меня, ни себя. Что бы ни случилось.
— Совсем не трогать?!
— Совсем. Обещаю, ты не пожалеешь.
В почерневших глазах Джеймса промелькнуло недоверие, быстро сменившееся любопытством. Он демонстративно отнял руки, только что ощупывающие задницу Джаспера, и опустил их вдоль тела.
Эмпат прикрыл глаза. Он сосредоточился, сфокусировался на темном, опасном, восхитительном чувстве. И приказал ему расти.
Джеймс с коротким вздохом откинул голову назад, пальцы впились в траву. Воодушевшенный этой картиной Джаспер усилил свое воздействие. Жажда, притяжение, желание овладеть захватили Джеймса целиком. Он ерзал, кусал губы, выгибался и всхлипывал, это зрелище было поистине прекрасным. Красивый, сильный, опасный мужчина, охваченный страстью, и имя это страсти — Джаспер.
Эмпат вздрогнул, когда услышал свое имя. Он сейчас не видел в чужой душе ничего, кроме этого невероятного чувства. Перед мысленным взором была словно безлунная темная ночь, темнота окутывала его, пульсировала, ласкала. Джеймс приоткрыл глаза: черные расширенные зрачки словно излучали жажду. Грудная клетка ходила ходуном, с губ срывались стоны пополам с рычанием. Мускулы на груди и руках напряжены и четко обрисовываются под кожей — он сжал кулаки, из последних сил держа руки вдоль тела. На шее вздулись жилы, и Джаспера бы сейчас не удивило, услышать биение пульса, насколько живым Джеймс выглядел. И каким же красивым…
Невольно взгляд Джаспера все время возвращался к его члену. Собственные сомнения сейчас казались ужасно глупыми. Но у них еще будет время. Хотя бы немного времени до неизбежного столкновения с «хранителями законности». А в этот раз эмпат решил показать то, что Джеймсу не смог бы продемонстрировать никто другой.
Его самого тоже, словно лихорадка, охватила похоть. Казалось, сам воздух сгустился и стал их общим желанием, темным и обволакивающим с ног до головы. Джаспер, не переставая разжигать это чувство в Джеймсе, обхватил свой член и принялся ласкать его быстрыми рваными движениями. Он сходил с ума от того, что сейчас чувствовал, и не мог больше сдерживаться.
Джеймс резко выдохнул сквозь зубы, запрокидывая голову. Из закушенной губы потекла тонкая струйка темной крови; его ладонь нашла ладонь Джаспера и крепко ее сжала. Его член дернулся, и живот Джеймса оросили белые капли, еще и еще.
«Джаспер» звенело у эмпата в ушах, чужой оргазм отдавался во всем теле. Пальцы Джеймса сдавили руку до боли, напряжение, витающее между ними, стало просто невыносимым.
Сильный удар в грудь, и вдруг перед глазами — сплетение ветвей и проглядывающее между ними светло-серое небо. Джаспер не успел ни что-то сказать, ни сделать — только почувствовать влажную глубину рта и легкий укол от прикосновения зубов. В следующее мгновение узел, скрутившийся внизу живота, резко развязался, а по телу прокатилась жаркая волна удовольствия. Крик вырвался сам, Джаспер выгнулся, пытаясь продлить это ощущение — и его сотрясло еще одной волной.
Это было потрясающе: покачиваться в эйфории, как в океане, быть окутанным обожанием и жаждой.
Джеймс прижал его к земле своим весом и не отпустил, пока сладостные ощущение не отхлынули.
Джаспер пришел в себя, почувствовав прикосновения губ над пупком. Открыв глаза, он устало улыбнулся: Джеймс, похоже, был готов вылизать его с ног до головы. Тот оторвался от своего занятия и притянул Джаспера к себе, целуя. Эмпат хотел было отпрянуть, почувствовал во рту непривычный соленый привкус. Но неприятно не было — скорее интересно.
— Это и были твои способности? — спросил его Джеймс, когда они оба, немного успокоившись, лежали под деревом, обнявшись.
Джаспер кивнул, касаясь легким поцелуем его плеча, и напрягся: ласковые объятия в одну секунду превратились в жесткий захват.
— Ты не будешь использовать их на ком-то другом таким образом. Никогда.
— Даже, если это нужно для дела? — эмпат ухмыльнулся уголком рта.
— Что?! Собираешься внушить Волтури невыносимое желание потрахаться? — у охотника вырвался короткий смешок.
— Вдруг это поможет вывести их из строя?
— Ну ладно. В любви и на войне все средства хороши, — Джеймс бережно провел кончиками пальцев по лицу Джаспера; веселье стерло резкую вспышку ревности. — Комплименты, подарки… или преследование, угрозы и шантаж… Никогда не знаешь, что именно сработает.
Он замолчал, задумчиво глядя на Джаспера.
— Получается, мне вовсе не надо было похищать Беллу, чтобы получить тебя.
Джаспер пожал плечами:
— Если бы не похитил, может, я бы и не решился.
Время вновь замерло; лишь по движению солнца Джаспер отмечал его течение. Теплый ветер приятно ласкал кожу. Он приносил с собой запахи леса: цветов с опушки, влажного мха, растущего по берегу ручья, текущей воды и мокрых камней, смолы и хвои. Их общее влечение не исчезло, просто стало чуть спокойнее. Обоим захотелось немного сбавить обороты. И неторопливо целоваться, поглаживая тела друг друга, оказалось ничуть не хуже, чем заниматься безудержным животным сексом.
— Мне все равно непонятно, почему я, — спросил Джаспер между поцелуями. — Когда мы встретились, с тобой была Виктория.
Джеймс рассмеялся:
— Ты «Горбатую гору» смотрел? Думаешь, сто или двести лет назад что-то было иначе?
Видимо, у Джаспера был настолько обалдевший вид, что Джеймс раздраженно закатил глаза:
— Представь, я в курсе, что такое кинематограф! Вообще стараюсь следить за техническим прогрессом.
— Да нет, меня удивляет другое. Я-то знаю, что чувства от пола не зависят, они у всех одинаковы. И то, мне было нелегко принять это знание. Но ты-то не мог даже догадываться! И так спокойно говоришь об этом!
— Кто тут говорит о чувствах? Обычно я не привязываюсь.
У эмпата сложилось четкое впечатление, что ему хотели сказать больше, но почему-то не стали. Его души также коснулась неуверенность, которую не хотели показывать.
— Это просто был очевидный выход. На приличной девушке сначала надо было жениться, неприличной — заплатить, — добавил Джеймс, явно стараясь сменить тему. — Ну представь, что тебе уже шестнадцать, ты молод и горяч. И уезжаешь пасти скот, как те ковбои. Или уходишь в лес на промысел, как я. Может, на неделю, а может, и на несколько месяцев, всякое случалось. Брать с собой напарника было самым обычным делом, и я быстро разобрался, что к чему. Всегда лучше иметь рядом кого-то, кто прикроет спину и протянет руку помощи, — ищейка ухмыльнулся, ясно давая понять, о какой помощи идет речь. — Все кругом знали, а кто не знал, тот догадывался, но не трепались. Скрытый грех — прощенный грех, так что смотрели сквозь пальцы. Все равно, потом все эти парни — кто выживал, конечно, богатели на продаже шкур, и обзаводились женами и детьми.
— Но не ты?
— Мне никогда не хотелось осесть. И тем более, позволить женщине собой командовать.
Джаспер продолжал неверяще смотреть на него, с трудом воспринимая слова. Подумалось, что они очень мало знают друг о друге. Будет ли у них шанс это исправить?