– Я думаю, что ты великодушная дура, моя дорогая, – поморщилась она. – Если ты выпустишь свои чувства на свободу, то вполне сможешь увлечься Михаилом. А он, по-моему, только того и ждет. – Эмма немного помедлила, затем продолжила с веселой улыбкой: – Справиться с Йоландой может только жесткий человек. Так о ней сказал Георгиос. Он еще добавил, что старина Зенон знал бы, как совладать со строптивой итальянкой, будь она к нему неравнодушна. Правда, мне кажется, что этот непреклонный мрачный холостяк первый попадется на удочку трогательному хрупкому созданию с огромными карими глазами, несмотря на то что знает, как ведут себя «настоящие мужчины» в подобных ситуациях.
Диана так была ошарашена неожиданной точкой зрения своей кузины, что несколько минут не могла вымолвить ни слова. Она, может, и не любила Пола, но не видела в нем ничего зловещего и мрачного, хотя это определение, по правде говоря, очень подходило к суровому археологу. Но Пол и Йоланда! Что за нелепая идея?!
– С трудом могу себе представить, что Пол Диметриос способен на романтические чувства, – спокойно заметила она.
– Тебе виднее. Я его едва знаю, а ты, как говорят, вынуждена общаться с ним довольно часто. Он может говорить очень интересные вещи по своему предмету, не так ли?
– И может, и говорит. Пол полностью поглощен античной историей острова, – заявила Диана излишне резко и сухо.
Диана, к своему смущению, подумала, что должна говорить о Поле очень осторожно, не допуская в своем голосе восторга, который мог бы выдать ее с головой. И тут же мысленно отругала себя – что за чепуху она несет? Во имя здравого смысла, что здесь может быть такого, что выдаст ее? Да и какие чувства она может питать к Полу?
К несчастью, Эмма, знавшая Диану слишком хорошо, не пропустила этих необычных ноток в ее голосе.
– Как-то равнодушно ты о нем говоришь, – удивленно заметила она. – Может быть, ты нашла его не очень приятным? Но если даже и так, еще никто не упоминал о Поле без восхищения – сейчас на Кипре он самый известный и яркий археолог.
– Я высоко ценю его заботу, это правда. Ему пришлось потратить уйму времени, чтобы дать мне урок по Саламису.
– Многие люди только мечтают об этом. Они дорого бы дали, чтобы иметь такую возможность. Я слышала, будто он собирается устроить для тебя еще несколько лекционных туров?
– Может, устроит, а может, и нет. – Диана пожала плечами. – Во всяком случае, сейчас он в Греции.
– Моя дорогая, ты, наверное, не слушала утром радио. В выпуске новостей на английском языке сказали, что он прилетел в Никосию прошлой ночью, а утром отправился в Ларнаку.
В это время из кабинета вышли Тео и Михаил. Эмма вскочила, чтобы предложить им шерри, и весь ее интерес к Полу Диметриосу тут же улетучился. Но Диана почему-то разволновалась. Пол в Ларнаке, всего в нескольких милях отсюда! Однако взбешенная собственной глупостью, она повернулась к сидящему рядом с ней Михаилу и подарила ему ослепительную улыбку, что явно удивило и ужасно обрадовало молодого человека.
«Михаил просто прелесть, – решительно сказала она себе. – Я охотно предпочла бы, чтобы моим учителем был он, чем этот скучный и противный Пол. И меня совсем не интересует, где он в настоящее время – в Афинах, на Родосе или на Кипре!»
Затем она услышала, как Тео обратился к супруге с вопросом:
– Как ты думаешь, Эмма, мы сможем принять у себя знаменитого Пола Диметриоса завтра за ленчем? Я сказал нашему гостю, что слышал сегодня по радио о возвращении археолога в Ларнаку, и Михаил сразу же позвонил ему. Пол согласился навестить нас.
– Чудесно! – не раздумывая, ответила Эмма. – Ты давно хотел с ним пообщаться, я знаю.
– Если у него не изменятся планы, я поеду и привезу его сюда, – удовлетворенно заметил Михаил. – У Пола машина в ремонте до понедельника. – Он умоляюще взглянул на Диану: – Ты не хочешь проехаться со мной до Ларнаки? Это близко. Мы могли бы посмотреть на гробницу тети пророка Мухаммеда и церковь Святого Лазаря, который бежал на Кипр от иудеев после воскрешения своего из мертвых Иисусом Христом.
Диана, немного смущенная и испуганная предстоящим визитом Пола, поколебалась, затем ответила:
– Вообще-то я собиралась завтра бездельничать: поиграть с детьми, посплетничать с Эммой, ну, и тому подобное. Я не раз была в Ларнаке, хотя довольно давно.
– Я понял, что ты имеешь в виду, дорогая. Ты действительно очень устала, так что отложим поездку на другое время. Кроме того, тебе еще предстоит несколько путешествий в те места, где пройдут наши маршруты. – Он сжал ее руку, не обращая внимания на присутствие Тео и Эммы, и добродушно добавил: – Мы должны относиться к тебе бережно и внимательно – ты слишком ценная персона!
Диана не стала демонстративно выдергивать свою руку и позволила Михаилу держать ее, пока они сидели рядом на диване. Так ей было проще избавиться от назойливых мыслей о Поле. Затем, мягко освободившись, она спросила Михаила, стараясь не выдать своего жгучего интереса:
– Как ты сумел дозвониться до Пола?
– Когда он едет в этом направлении, то, как правило, останавливается у одной из своих старых тетушек. Несмотря на то, что Пол наполовину англичанин, он питает по-гречески нежные чувства к близким родственникам. Кроме того, старина Зенон в некотором смысле человек привычки. Я иногда даже думаю, что он именно поэтому рискует на всю жизнь остаться холостяком.
– Мне он показался довольно противоречивой личностью, – весело вступила в разговор Эмма. – Не будь я так счастлива в браке и столь ленива, то непременно решила бы, что такой мужчина, как он, заслуживает внимания!
Тео засмеялся:
– Нет, Эмма, не шути так! Закоренелые холостяки могут быть очень опасны для привлекательной замужней женщины, как, впрочем, и для хорошенькой незамужней.
– Я тоже холостяк, но ни в коем случае не убежденный, – быстро вставил Михаил и лукаво улыбнулся. – Что до опасности… мной может помыкать даже ребенок.
В это время на пороге гостиной появилась молоденькая служанка и сообщила, что ужин подан. За столом разговор направился в другое русло, и имя Пола вновь всплыло лишь к концу трапезы, когда Диана уже справилась с замешательством и взяла себя в руки. Она решила, будто в самом воздухе Кипра есть что-то, заставляющее ее, здравомыслящую женщину, испытывать глубокое волнение и трепетать, заслышав имя человека, который, в сущности, ей глубоко несимпатичен.
Видимо, помимо померанцевых цветов, аромат которых уже начал ослабевать, здесь было предостаточно других благоухающих растений, заколдовавших строгую чужестранку.
Разговор вертелся вокруг работы археолога, но не о нем самом. Тео и Михаил обсуждали последние находки Пола. Из беседы Диана уловила интересную для себя часть информации. Оказалось, прозвище Зенон было отчасти обусловлено тем, что Пол родился в Ларнаке, где всемирно известный философ более двух тысяч лет назад увидел свет.
На следующий день, решительно поддержанная Эммой, Диана осуществила свое намерение побездельничать. Она устроилась в удобном кресле посреди сада, развлекаемая маленькими девочками. Двойняшки притащили с собой цветные мелки, кипу бумаги, и вскоре, к их великому удовольствию, Диана изобразила дом и всех его обитателей, а потом дала крохам задание сделать собственные рисунки.
– Боюсь, что это совершенно не похоже на отдых, – возмутилась Эмма, когда принесла поднос с напитками. – Дети – это маленькие безжалостные чудовища!
– Моя дорогая, – возразила Диана, – такой образ жизни я высоко ценю. Какое счастье сидеть в солнечном саду рядом с играющими детьми! Никаких забот и беспокойства об оплате счетов или поиске работы. Замечательно! – Она бросила удовлетворенный взгляд на девчушек, затем поспешно добавила: – На какое-то время, конечно!
Эмма хихикнула:
– Я рада, что ты вставила этот постскриптум. Иначе я бы запомнила эти замечания о моем образе жизни, подумав, что ты уже оставила глупые мысли никогда больше не вступать в брак и нашла претендента на роль нового мужа.