Из мобильника в руке Фени прозвучал голос Валерки:
— Фенька? Ты еще живая?.. — Он тяжело дышел, значит, катался вовсю.
— Я-то живая, но тут… — Феня впервые посмотрела на сидящее в углу мертвое тело. — Давай сюда, скорее! Человека убили. Сейчас полиция приедет, и ничего уже не узнаем.
Валерка не спросил, что случилось, а прервал разговор, что означало: он прибудет в ближайшем будущем. Общались Феня и Валерка (бывшие недолгие супруги и вечные верные друзья) не всегда просто и гладко, но в том, что касалось их совместной деятельности, — просто идеально.
Решение поехать на неделю в горы принял папа. Авторитарным методом. Наташка, его новая, просто новейшая, жена, она же — любимейшая Фенина подружка, тут же поддержала Владимира Николаевича: а как же, надо ехать в горы! При том, что Наташка вообще не понимала, что это означает. Думала, небось (Феня знала мысли Вязниковой как собственные), по снежку побродим, насладимся видами, выпьем глинтвейну. Увы, Наташечка, пампушечка ты наша, папа подразумевал иное.
Владимир Николаевич Фенин много лет прожил за границей, в Германии. Там женился, окопался, работал и развлекался. А развлечения он всегда предпочитал спортивные, такие, чтобы потом, потягивая коньячок и дымя ароматной сигареткой, можно было бесконечно описывать приятелям, морщась при каждом движении от ожогов молочной кислоты в мышцах. Он и на водных лыжах летал, и серферил просторы прибрежных вод в разных экзотических местах, но, как человек русский, особенно любил зимние виды спорта. Однажды, отдыхая в Альпах, Владимир Николаевич освоил сноуборд и так им увлекся, что, вернувшись в Россию после смерти немецкой жены, заскучал по альпийским трассам.
В Приэльбрусье, то есть в местные горы, долго ехать не решался — по старой памяти они казались ему дикими и опасными. Переубедили его новые старые друзья, с которыми он восстановил отношения после возвращения в Россию. Многие из них гоняли в Домбай, Архыз или Приэльбрусье чуть ли не каждые выходные, катались на лыжах и борде, парились в баньках, сидели в кафе, угощались хычинами и нежным коньячком (уж где местные нашли эту коньячную магистраль, чтобы к ней присосаться, выяснить никто не мог — национальный секрет).
По свидетельствам друзей, горы теперь не были опасными, боевики там толпами не ходили, туристов в заложники не брали и не убивали. Впрочем, Владимир Николаевич сознавал, что и сидя тихо дома, можно нарваться на крупные проблемы. Его зять — Валерка Мирончук, хозяин детективного агентства «Просто Бонд», — не раз и не два рассказывал ему случаи из своей практики. Случаи из разряда «чур меня»!
Итак, Владимир Николаевич решил, что надо осваивать эти местные горы, раз он живет теперь тут. Когда-то, в детстве и юности, он ездил в эти места, но зимой — никогда. Зимой ездили исключительно спортсмены, конкретно — лыжники, а Владимир Николаевич в те времена лыжником никак не являлся. А летом, весной или осенью горы были совсем другими, и в памяти бывшего иммигранта остались обрывочные воспоминания: запах грибов, хвои, одышка от крутого подъема и вид, который открывается перед тобой, усталым и потным, когда ты отрываешь взгляд от поднятой перед тобой на сорок пять градусов земли и оборачиваешься к воздуху. Горы. Много вздыбленной и замершей навеки почвы с торчащими из нее, словно кости, скалистыми микроостровами. Воздух, небо, собственная незначительность и неадекватный восторг.
Освоение местных гор Владимир Николаевич начал с разведки боем. Купил непромокаемые штаны, куртку, ботинки на толстой подошве и прибился к стае своих приятелей-лыжников. Съездил на выходные и вернулся в полной уверенности: вот оно, нашел! Горные склоны вполне для сноуборда достаточные, снаряжение можно взять напрокат, есть комфортный подъемник с кабинками, есть где передохнуть.
И вот, в самом начале ноября, при попутной снежной погоде он повез в горы свою новую русскую жену Наталью с дочерью Варварой, собственную дочь Шурика, зятя (мужа другой дочери, Майи) Валерика и троих внуков — Илью (пятнадцати лет от роду), Данила (тринадцати лет) и Степана (десяти лет) в горы.
Перед путешествием он собрал семью за ужином и объявил им о своем решении. Форму выбрал патриархальную: папа сказал — ехать.
И первое, что услышал в ответ:
— Не хочу! — от родной доченьки.
Да, Феня сопротивлялась этой поездке, как сопротивляется ребенок родителю, волокущему его от любимых игрушек к другим игрушкам, еще незнакомым. Фене и так было хорошо. Она обожала свою работу в брачном агентстве, руководимом Наташкой. Она с огромным восторгом участвовала в расследованиях Валерки, если тот нуждался в ее помощи. И те самые одинокие вечера, которые так пугают незамужних дам, самодостаточная Феня счастливо проводила в своей собственной уютной, удобной, небольшой, светлой, чистой, такой любимой квартире. У нее были горы книг, недавно купленный восхитительный умненький ридер плюс море кино онлайн. Вот спрашивается, куда и зачем бежать от этого?