Саша вздохнула, подняв руки в молчаливой капитуляции.
— Я поняла твою точку зрения, Кейси. Поверь мне, никто не хочет увидеть твоего отца счастливым больше, чем я. Мэтью — самый замечательный, удивительный мужчина, которого я знаю, и время, пока мы были вместе, было самым счастливым временем в моей жизни. Мне просто нужно немного больше времени, чтобы что-то для себя понять и осмыслить.
— Тебе не нужно принимать никакого решение, — уговаривал Кейси. — Прости приходи сегодня вечером к нам поужинать. К семи часам. Я скажу консьержу, что ты приедешь, и он проводит тебя. Послушай, не отвечай мне прямо сейчас, хорошо? Подумай об этом в течение дня. Но увидев тебя, мой отец снова начнет улыбаться. В последнее время он почти забыл, как это делается.
Она нахмурилась.
— Ты просто мастер давить на советь. Я подумаю об этом, Кейси. Это все, что я могу тебе обещать.
Он улыбнулся так, будто сегодня был его день рождения, рождество и поездка в Диснейленд — все вместе.
— Ты должна обязательно прийти. Я точно знаю. Ты не можешь ранить чьи-то чувства или заставлять грустить и тосковать кого-то. А мой отец так тоскует без тебя, так…
Саша закрыла ему рот рукой.
— Хорошо. Эй, парень. Больше никаких попыток заставить меня прийти к вам. Давай закончим обед, и я рассмотрю твое приглашение.
Кейси повиновался, но выглядел при этом очень довольным собой. Однако он больше не поднимал эту тему, даже когда после обеда они распрощались.
И во время двух сеансов массажа, она не переставая думала только о Мэтью и потом, когда занималась по хозяйству. Она разложила продукты в холодильник и по шкафам, загрузила стиральную машину. Дом был тихим, так как остальные жильцы находились на работе, и Саша пожалела, что Хулио не было рядом, чтобы дать ей совет. Она пыталась вспомнить во сколько назначен вылет рейса у Тессы в Италию, есть ли у нее еще время позвонить ей. Она размышляла стоило ли ей звонить Линде, во второй раз за пять дней, поскольку точно знала, что тетя обязательно подтолкнет ее к Мэтью. Она почти дошла до того, что готова была позвонить матери, хотя точно знала, что потом пожалеет об этом.
Но потом все же взяла себя в руки, потому что подобное решение может принять только она сама. Никакие советы или мнения своей семьи, или друзей (даже воздействующие мольбы Кейси) не могли принять решения за нее. А поскольку время неудержимо двигалось к семи часам вечера, Саше предстояло быстро спросить саму себя: «Готова или нет?»
Мэтью с любопытством и беспокойством поглядывал на сына.
— Все в порядке, приятель? Ты ведешь себя немного странно сегодня, будто тебя что-то беспокоит.
Кейси нервно рассмеялась.
— Эм, нет. Все хорошо, пап. Я просто хочу, чтобы побыстрее принесли еду, вот и все. Как обычно, я умираю с голоду.
Мэтью пожал плечами, хотя был далеко не уверен, что все, действительно, хорошо.
— Должны принести с минуты на минуту. Но, если ты так голоден, на кухне есть чем перекусить.
Кейси покачал головой, продолжая расхаживать по комнате, как он делал в течение последних двадцати минут.
— Нет, я потерплю. Я не хочу портить себе аппетит перед пиццей. Ты же знаешь, что пицца из «Амичи» моя любимая.
— Знаю. Хотя заказ двух больших и средней пиццы кажется излишеством даже для тебя, — пошутил Мэтью.
Кейси нервно рассмеялся.
— Останется на завтра, пицца всегда вкуснее на следующий день.
Мэтью закатил глаза.
— Не только на завтра, а на три дня. А зачем ты заказал «Маргариту»? Ты обычно ешь пиццу только с мясом… много мяса, а сверху еще и помидоры с сыром.
— Для разнообразия. О, круто. Похоже, наконец-то прибыла.
Кейси практически пролетел через комнату, когда раздался звонок в дверь, оставив Мэтью посмеиваться над тем, насколько голоден его сын. Было замечательно, что Кейси жил здесь с ним, его мечта сбылась, они снова были вместе. Мэтью размышлял насколько сильно изменилась его жизнь за эти две недели — развод с Линдси наконец-то произошел, он получил постоянную опеку над сыном, с самого начала ему нужно было поставить это условие, и он начал осторожно наводить справки о возможности продажи своей компании. Не хватало только одного, вернее, не хватало только единственного человека, чтобы сделать его полностью счастливым. Он уговаривал себя, что должен быть терпеливым, дать Саше время, но ему было тяжело, чертовски тяжело, когда он так хотел видеть ее рядом, слушать ее мягкий, сладкий голос, произносящий его имя.