— Я не хочу ничего слышать, Линд, — сказал он ей, с трудом преодолевая головокружение, которое вот-вот угрожало подкосить его ноги. — Может я и болен, но уверен, что не брежу, это явно не галлюцинации, я видел все собственными глазами. И ты можешь протестовать, ныть и все отрицать, но для меня совершенно очевидно, причем уже в течение долгого времени, что ты трахалась с каждым горячим молодым жеребцом, который встречался на твоем пути. К твоему несчастью, твой глупый, наивный муж родился не вчера. Я нанял частного детектива, который следил за тобой почти два года, и даже он пребывал в шоке от того, что ты вытворяла. Так что не утруждай себя очередной ложью, потому что еще больше будешь выглядеть полной дурой.
Зеленые глаза Линдси практически извергали огонь, когда он сообщил ей о слежке, и она поняла, что ее любовные похождения были далеко не секретными, как она думала.
— Мне не пришлось бы трахаться с каждым горячим жеребцом, как ты грубо выразился, — выплюнула она, засовывая ноги в красные шпильки Louboutin, — если бы ты находился дома чаще, чем несколько часов в неделю. Ты женат на своей гребаной работе, Мэтт, если учесть, как редко мы с детьми видим тебя.
Мэтью почувствовал, как на него накатила тошнота, словно комната сжалась вокруг него так же, как и его живот. Он оперся рукой на косяк двери, чтобы попытаться удержать себя в вертикальном положении, надеясь, что не потеряет сознание и его не вырвет, прежде чем он сможет выдворить Линдси отсюда на ее смехотворно высоких шпильках.
— Я очень плохо себя чувствую в данный момент и мне противно на тебя смотреть, чтобы продолжать этот разговор, — устало ответил он. — Я ни раз предупреждал тебя о последствиях, когда ты настаивала и умоляли меня поднять компанию до такого уровня, чтобы я смог вывести ее на рынок. Ты знала, во что ввязываешься, Линдси, так что не прикрывайся моей работой в виде оправдания, почему ты не можешь не разводить ноги перед каждым встречным. А теперь, не могла бы ты уйти? Мне действительно не хорошо и необходимо вздремнуть. И мне придется спать в одной из гостевых комнат, так как больше я никогда не лягу на эту кровать.
— Ладно, — с раздражением согласилась она. — Вздремни, черт возьми. Поговорим вечером, когда ты вернешься домой.
Он отрицательно покачал головой.
— Я не собираюсь возвращаться домой. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Это конец, Линд. Я держался слишком долго из-за детей, но я сейчас окончательно понял, что больше не собираюсь терпеть твои выходки. Наш брак давно подошел к концу, и я наконец-то готов с этим смириться. Я позвоню своему адвокату после того, как посплю несколько часов. За это время я советую тебе нанять адвоката, чтобы мы обсудили развод как можно быстрее. Я позвоню детям сегодня вечером или завтра, сообщу новости. Или, если мне станет получше, я заберу их обоих из школы завтра и сам лично им все сообщу.
Линдси с ужасом смотрела на него.
— Ты говоришь не серьезно? — прошептала она хрипло. — Да ладно, Мэтт, это была всего лишь простая безобидная интрижка. Нет причин для расстройства. И совершенно нет причин подавать на развод.
Он устало вздохнул, запустив руку в влажные от пота волосы. В дополнение к жуткой слабости, головокружению и тошноте, которые преследовали его все утро, он чувствовал, что у него поднималась температура, его трясло. Его личный ассистент — суровая, пугающая всех и вся, но потрясающий организатор, женщина по имени Елена Орденес — все утро ворчала на него, чтобы он пошел домой или к врачу, не обязательно в таком порядке. В конце концов, он согласился с ней, отправившись вздремнуть на несколько часов в принадлежащую компании квартиру, расположенную всего в двух небольших кварталах от офиса. Чего он, конечно, не ожидал, что Линдси воспользуется этим местом для своих грязных маленьких утех.
Но ее необдуманное «дневное удовольствие» стало именно тем толчком, в котором Мэтью нуждался уже долгое время, чтобы рискнуть и начать что-то менять в своей жизни, не счастливой жизни уже в течение многих месяцев, если не лет. И в этот раз он не собирался поддаваться на ее мольбы, слезы и пустые обещания, и менять свое решение, которое он должен был принять уже давным-давно.
— На самом деле, я уже давно хотел подать на развод, — признался он. — Еще до того, как узнал, что ты трахаешь каждого горячего молодого жеребца, если можешь затащить его к себе в постель. И тебе нравятся молодые, не так ли, Линд? По крайней мере, Джесси к тридцати, он хотя бы не похож на того футболиста из колледжа, с которым ты переспала в прошлом месяце. Господи, ты годилась ему в матери.
Линдси открыла рот, чтобы запротестовать, но всего лишь пожала плечами.