— Скажи мне, что я хорош для тебя.
— Шерлок, что происходит?
— Сэди, пожалуйста. Пожалуйста. Скажи мне.
Боже, он умолял. Она охватила его лицо ладонями, зарывшись пальцами в его бороду.
— Ты хорош для меня. Я люблю тебя. Я нуждаюсь в тебе. Я ощущаю себя правильной, когда нахожусь с тобой. Я хочу, чтобы моя жизнь прошла с тобой, — все, что она сказала, должно было наполнить ее тревогой, но вместо этого она почувствовала себя… сильной.
Он положил руки на её талию и встал, поднимая её с собой, пока она не закинула ноги ему на бедра. Затем он повернулся и направился через прихожую.
— Куда мы идём?
— Я говорил тебе. Мне нужен душ и кровать. Мне нужна ты в обоих местах.
Ванная Шерлока удивила её, впервые она вступила в неё не как во что-то, вышедшее из игры «Сайлент Хилл». Она не была показательной — на зеркале и раковине засохли брызги воды и, вероятно, зубной пасты, и рабочая поверхность была усыпана различными средствами для ухода за волосами и бородой, а корзина была доверху наполнена использованными полотенцами.
Но здесь не было плесенного монстра, плодящегося повсюду. Она была в беспорядке, но не грязной, как можно описать почти весь его дом. За исключением кухни — там обычно было просто мерзко.
Под всем этим беспорядком скрывалась на самом деле приятная, современная ванная. На месте ванны был обычный, выложенный плиткой душ, рассчитанный на двоих. Плитка была разнообразных земляных тонов, выложенная в запутанный, необычный рисунок. Они выполнили пол и другую половину стены в более спокойном узоре. Коричневая как какао краска покрыла остальную часть стен. Это была приятная комната.
Когда она похвалила комнату, Шерлок засиял тихой гордостью; он проделал всю работу сам.
Сэди не обращала внимания на дорогую плиточную работу или бронзовую фурнитуру, когда Шерлок внёс её в комнату. Она сосредоточила все своё внимание на резком поглаживании его губы с пирсингом и носовой перегородки напротив её губ, в сплетении их языков, на нежном покалывании его бороды на её щеках и подбородке.
Этим вечером было в нем что-то иное, и это была не только сбивающая с толку нужда, которую он позволил ей увидеть на кухне. Это была срочность, которая была связана с нечто большим, чем нетерпение. Такая неопытная в сердечных вопросах, Сэди не понимала этого. Но она понимала, как это заставляло её чувствовать: взбудоражено. Что бы не двигало им, это привело его ещё ближе к ней.
Он стоял у раковины долгую минуту, удерживая её вокруг себя, целуя её, как будто не мог заставить себя оторваться. Наконец он это сделал и опустил её вниз, целуя её в нос.
Он ухватился за низ её футболки, и, понимая, чего он хочет, Сэди подняла руки над головой, чтобы он мог снять её. Затем он проследовал пальцами по её маленькому голубому бюстгальтеру, спустил бретельки, и нежное касание его большого пальца привело её всегда чувствительные соски в заостренное состояние под шелком.
— Я люблю, когда они такие, — задохнулся он, теперь поглаживая пальцами её соски. Глубокая морщинка между его бровей рассказала о его глубокой концентрации… на ней.
Сэди застонала и качнулась вперед, её глаза моргнули и невольно закрылись.
Он прекратил касаться её, и она снова открыла глаза. Когда её глаза встретили его взгляд, он сказал голосом столь низким, что она, возможно, и не услышала бы его, если они находились бы в любой другой комнате дома:
— Сэди, моя жизнь... Отнесись нормально к ней. Я буду держать тебя в безопасности. Я буду. Доверься мне. Я буду держать тебя в безопасности.
— Шерлок, — она не знала, как что сказать. Она хотела спросить его, что не так, но это казалось глупым вопросом. Он только что похоронил кого-то близкого ему. Но она не понимала, что эта боль и потеря делает с ним. Он сам на себя не походил.
— Сэди, заткнись и скажи, что веришь мне.
— Я верю, — пока она не произнесла это, она не была уверена, что это правда. — Я чувствовала себя в безопасности, пока тебя не было. Я никогда не чувствовала, чтобы так много людей заботились обо мне когда-либо ранее.
Он наклонился и поцеловал её снова, более яростно, чем когда-либо прежде, и начал срывать с нее одежду. Она помогла ему, пытаясь сделать так, чтобы удержать их рты вместе, пока она выскальзывала из своих джинсов и сбрасывала кеды.
Когда она была обнажена, а он все ещё оставался одетым, он опустился на колени и прижал её ближе. Она обернула свои руки вокруг его головы и позволила ему помолчать мгновение.
Шерлок был старше, намного опытней практически во всем. Он любил покомандовать, особенно в постели, и иногда у него был такой тон в голосе, который сводил её с ума, потому что звучал по-отечески. По сути, однажды она выдала «Хорошо, папочка» в ответ на этот тон... что он воспринял очень плохо, поэтому она больше никогда так не делала снова.