— Это не ложь. Это приведение дерьма в порядок, вместо того чтобы разжигать волнения.
— Это хитрость, пап. Впрочем, тебе все это расхлебывать.
— Наш стол не так крепок, каким он был раньше, и ты знаешь это. Все перестало быть прежним, с тех пор как... как... предатель завелся среди нас. Трик вышел из дел. Мы потеряли Лакоту. Последний год истощил нас всех. Мы должны быть едины, сынок. Мы не можем разбежаться прямо сейчас.
Коннор неодобрительно уставился в свою тарелку, но больше ничего не сказал.
Наконец, Хусиер произнес:
— Офицерское голосование, значит. Должны ли мы удержать за столом эту информацию, пока не появится конкретный план?
Размышление над ситуацией затянулось. Наконец, Барт недобро выдохнул.
— Мне ненавистно это, но он прав. Кон. Мы слишком глубоко теперь. Нам нужно довести это до конца. Мы не сможем это сделать, если будем ссориться из-за неопределенности.
Шерлок согласился.
— Мы сообщим за столом так много, как сможем, и удержим для себя путаницу, пока сами в ней не разберемся. Я так постоянно делаю — когда я еще сам не понимаю всю суть, я не могу этого объяснить. Это только все усложнит, если рассказать все слишком рано.
— Это все отговорки, как бы вы не рационализировали это. Вега управляет неким теневым агентством, а мы находимся в гребанном кармане у Доры. Чертов федерал! Федералы забрали Трика — они пытали его. Вега, черт побери, пытал «Банду Миссури» и убил твоего лучшего друга, Барт. И теперь мы в одной лиге? И удерживаем это от стола? Если мы сломаемся, вот этом и будет причина. Гребаные секреты и ложь.
— Коннор…
Коннор оттолкнул свою тарелку в сторону с такой силой, что на другом конце стола Барту пришлось подобрать свой стакан, поскольку он оказался на краю.
— Даже не проси, пап. Голосование — это голосование. Ты прекрасно знаешь, я буду его придерживаться.
Он встал, бросил пару двадцаток на стол и вышел из закусочной.
Шерлок вскочил.
— Я верну его. Нормально, если мы разделимся по парам?
На данный момент они разогнали всех своих врагов и находились на безопасной территории, поэтому он полагал, что все в порядке с этим.
Хусиер кивнул, и Шерлок бросил немного налички на стол, а затем направился наружу, догнать Коннора... который никогда, за все те годы, что Шерлок знал его, никогда не уходил во время поездок без того, чтобы не убедиться, что кто-то прикроет спину его отца.
~oOo~
Было поздно, давно перевалило за полночь, когда Шерлок наконец-то добрался до дома. Сэди ложилась спать пораньше с тех пор, как забеременела, обычно вырубаясь до одиннадцати. Так что он зашел тихо, обеззвучив сигнализацию так быстро, как смог.
Он повесил свою жилетку на спинку стула и опустошил карманы от ключей, бумажника, ножа и личного телефона. Одноразовый всегда оставался с ним. Поставив личный на зарядку, он отправился к холодильнику и взял пиво, стоя в проеме открытой двери, пока выпивал всю бутылку. Закончив, он рыгнул и закрыл дверь.
Он поставил пустую бутылку на стойку и сделал три шага, прежде чем остановился, вернулся назад, ополоснул ее, и выкинул в мусорную корзину в кладовке. Его девочка перевоспитала его неряшливость. У нее появлялся такой взгляд на лице, когда он устраивал беспорядок, который ей приходилось прибирать. Он не мог справиться с чувством вины.
Его дом, их дом, теперь значительно отличался от прежнего, хотя не было каких-либо особых изменений, даже замены мебели не было. Большинство вещей Сэди находились в гараже. Но при этом она повсюду развеяла свою индивидуальность. Помимо тщательной чистоты и опрятности, все комнаты теперь были намного красочнее. Все яркие цвета из ее квартиры нашли свой путь сюда.
Ему нравилось это, везде, куда бы он ни посмотрел, он видел руку Сэди.
Она, как он и предполагал, глубоко спала, свернувшись на боку, лицом к центру кровати, туго завернувшись в одеяло, как бурито, так что только половина ее головы выглядывала. Ей нравилось спать с открытым окном, а легкий ноябрьский дождик ранее вечером принес морозный ветерок. Он прикрыл окна, оставив небольшой зазор, стараясь не скрипеть одним из них, и перепроверил, чтобы убедиться, что не разбудил ее.
Быстро раздевшись, он подцепил одеяло с одного края так, чтобы мог пробраться к ней. Это слегка разбудило ее, и когда он лег рядом и обнял ее рукой, она издала милый стон и вздохнула.
— Ты вернулся.
— Ага.
— Скучала по тебе. Все хорошо?
Снаружи нависли неразбериха и война, а будущее до чертиков пугало его. Но здесь, внутри, все идеально.