Саша скрестила руки на груди и бесстрастно посмотрела на него.
— Вообще-то, через несколько минут здесь начнется следующее занятие по расписанию, я как раз собиралась уходить.
— О. — Мэтью взглянул на толстый конверт из манильской бумаги, который держал в руках. — Эм, хорошо. Могу я угостить тебя чашечкой кофе? Я хотел сказать чая. Знаю, ты не пьешь кофе, я фигурально выразился.
— Мэтью, — упрекнула она его. — Тебе нельзя здесь находиться. Ты это знаешь.
— Прошу тебя. — Он поднял на нее глаза, и она не могла сдержаться, все ее тело потянулось к нему, а сердце екнуло, увидев отчаяние в его глазах. — Мне нужно тебе кое-что показать, Саша. Что-то действительно важное. И я знаю, что не имею права просить, но не могла бы ты выслушать меня несколько минут? Пожалуйста.
Саша тяжело вздохнула.
— Хорошо. Но у меня клиент через час, так что кофе… вернее, чай… отменяется. Мы можем поговорить в массажном кабинете всего несколько минут.
Мэтью не стал спорить, просто последовал за ней, когда она направилась в сторону массажных кабинетов. Войдя внутрь, Саша включила свет и положила сумку, а Мэтью закрыл за ними дверь.
Он задумчиво оглядывал маленькую комнату.
— Мне с трудом вериться, что прошел почти год с тех пор, как я впервые ступил в эту комнату, — вспомнил он, с тоской посмотрев на массажный стол. — Боже, мне бы сейчас не помешал массаж.
Саша нахмурилась.
— Прошу тебя, скажи мне, что ты регулярно ходил на массаж… ну, после того, как я делала тебе его в последний раз.
Мэтью отрицательно покачал головой.
— Все другие будут делать не так как ты, — серьезно сказал он. — И я не хотел идти к другим. Плюс, у меня вообще не было времени.
— Я могу сказать, — предостерегла она его. — Ты похудел, думаю ты питался неправильно.
Он вздрогнул.
— Ты будешь ругаться, если я расскажу, что за питание было у меня в последнее время. Но я пришел сюда не для этого.
— Я и не думала, что из-за этого, — спокойно ответила Саша. — Так зачем ты пришел, а?
Мэтью возился с металлической застежкой на манильском конверте, который принес с собой. Он вытащил толстую пачку бумаг и протянул их ей.
— Вот, из-за чего я здесь. Я хотел показать тебе это лично.
Саша неохотно забрала у него бумаги, стараясь не смотреть ему в глаза. Находясь так близко с ним, у нее всколыхнулись все эмоции, которые она так старалась подавить за последние несколько месяцев, — радость, ожидание, боль и гнев, когда он вернулся к своей жене. Она скучала по нему, скучала по их разговорам, когда он рассказывал, как прошел его день, когда она заботливо рассказывала ему, как принимать витамины, или говорила, что он должен обязательно высыпаться. Она очень, очень сильно скучала, когда засыпала в его объятиях после нежных занятий любовью, что у нее на глазах от всех этих воспоминаний выступили слезы. И находясь рядом с ним, достаточно близко, чувствуя запах его мыла после утреннего душа, который вызывал много эмоций, угрожающих вырваться на поверхность. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, прежде чем взглянуть на бумаги, которые казались для нее, совершенно неопытную в подобных вопросах, какими-то юридическими документами.
— Я ничего не понимаю. Что это такое? Я должна прочитать все эти страницы? — спросила она полушутя.
— Нет. — Мэтью отрицательно качнул головой: — Достаточно только первого и последнего листа.
На этот раз Саша более внимательнее посмотрела на лист, лежащий сверху, обратив внимание на слова – «Судебное постановление о разводе». Медленно, боясь надеяться, она перевернула последнюю страницу, как и сказал Мэтью.
Две подписи, обе нотариально заверенные и датированные несколькими днями ранее. Она узнала смелый, почти неразборчивый почерк Мэтью, тихо вздохнула, увидев вторую подпись Линдси.
— Я только что забрал бумаги у своего адвоката, — мрачно сказал ей Мэтью. — Линдси, наконец, сдалась и подписала документы на прошлой неделе. После некоторых дополнительных поправок.
Руки Саши дрожали, она быстро вернула ему документы, прежде чем выронила бы их на пол.
— Какого рода поправок? — как бы между прочим поинтересовалась она.
Мэтью криво усмехнулся.
— Линдси лучше всего понимает — финансовые поправки. Я изменил условия бракоразводного процесса после того, как кое-что открылось. В результате чего она теряла по сто тысяч долларов каждый день, отказываясь поставить подпись. И когда она поняла, что я абсолютно серьезен в этом вопросе, сдалась. Развод будет окончательным примерно через шесть недель.
Саша обхватила себя руками, внезапно почувствовав холод, несмотря на то, что в массажном кабинете было тепло.
— А что насчет Хейли? — пробормотала она. — Мне казалось, ты переехал в Хиллсборо, чтобы поддержать ее во время беременности.
Он фыркнул.
— Какой беременности?! Это и открылось по поводу ее беременности. Оказывается, Линдси с Хейли придумали весь этот коварный план, рассказав мне об изнасиловании на свидании и беременности, чтобы я вернулся домой. Линдси с таким отчаяньем хотела вернуть меня, вернуть в дом, вернуть свое место миссис Мэтью Беннет, что у нее хватило наглости давить на Хейли, чтобы та согласилась сыграть определенную роль в ее извращенные планы.
Саша в ужасе уставилась на него.
— Она соврала тебе об этом? — прошептала она. — Боже мой, Мэтью. Я знала, что Хейли может быть… ну, трудной, но даже не могла предположить, что она может поступить так жестоко с собственным отцом. Мне очень жаль. Я даже представить не могу, как тебя должно быть сильно ранило такое предательство.
Мэтью кивнул.
— Да, это было отстойно. Даже для Линдси, хотя я не удивлен, это тоже полный отстой, но меня мало удивила ее роль в этом плане. Но узнать, что моя собственная дочь согласилась разрушить мою жизнь… я сказал Хейли, что мне потребуется некоторое время, чтобы простить ее. Несмотря на то, что она мне все честно рассказала.
— Я подозревала… нет, неважно. — Она покачала головой. — Я не имею права ничего говорить, могу только сказать, что чувствую себя ужасно.
Он положил руку ей на плечи.
— Прошу, Саша, что ты хотела сказать. Скажи мне. Я знаю тебя уже достаточно хорошо, как правило, твои предчувствия никогда не обманывают. Что ты собиралась сказать?
Саша не смогла удержаться, чтобы не коснуться Мэтью хотя бы на секунду, чувствуя к нему сострадание из-за того, что ему пришлось пережить, ведь горько осознавать, что тебя предал твой собственный ребенок. Она положила руку на его руку, успокаивающе пожав.
— Если честно, я с подозрением отнеслась к беременности Хейли. Я специально ничего не стала тебе говорить, потому что мне хотелось, чтобы ты не думал, что я обижена и расстроена, поэтому высказываю тебе свои опасения. Но, мне все равно казалось во всей этой истории, что-то было не так. С Хейли мне показалась девушкой, с которой ничего подобного просто не могло произойти, она совершенно другая, слишком эгоцентричная. Но поскольку это было не мое дело, я подумала, что ты знаешь свою дочь гораздо лучше, чем я.
Мэтью фыркнул.
— Я тоже так думал, — пробормотал он. — Но теперь я точно могу сказать, что я ее совсем не знал. Могу признаться — у меня у самого была уйма сомнений по поводу ее беременности, потому что недели проходили, а она вела себя так, будто ничего не произошло. Наверное, я боялся сам себе признаться, что мой собственный ребенок — моя маленькая девочка, которая боготворила и ходила за мной повсюду, когда была маленькой — может так со мной поступить. Ужасно тяжело осознавать, что ты ошибался в ком-то.
Мэтью выглядел грустным и подавленным, и женский инстинкт — утешения над Сашей взял верх. Она обняла его за талию, положила голову ему на грудь и просто прошептала:
— Прости.
Руки Мэтью сжались вокруг нее, как тиски, ей пришлось задержать дыхание, пока он немного не ослабил хватку. Он уткнулся лицом ей в шею, не говоря ни слова, но она чувствовала его эмоции, чувствовала его одиночество и печаль, поэтому молча обнимала его, давая ему утешение и спокойствие, в которых он так нуждался.