Словно иногда можно просто побыть слабой, а не пытаться справиться с каждой проблемой самостоятельно.
Тем более, когда ей просто по-человечески страшно.
— Мы просто разговаривали, — сразу начинает Антон.
— Да только не о чем нам разговаривать, — говорит Наташа резко. Присутствие Кирилла возвращает ей привычную уверенность. — Кирилл, этот человек меня преследует.
Она называет Антона «этим человеком», намеренно его для себя обезличивая. Исключает из когорты знакомых, отнимая в своей речи у него имя. Так ей как-будто проще адаптироваться к тому, что она вообще допустила в своей жизни подобную ситуацию.
Кирилл встает между ней и Антоном, буквально закрывая ее своей спиной.
— По-моему, дама тебе не рада, приятель, — с нескрываемым негативом в голосе обращается Кирилл к Антону. — Будь добр, уйди отсюда по-хорошему.
— Да я даже и не думал...
— Мне начать обратный отсчет?
— Хорошо, хорошо, я ухожу, — произносит Антон.
Наташа чувствует самое настоящее облегчение, когда он удаляется. И выдыхает, стоит Кириллу обернуться к ней.
— Это долгая история? — спрашивает Кирилл.
— Совсем нет, — покачивает головой Наташа.
А затем просто шагает к нему, чтобы на порыве обнять и крепко прижаться.
Глава 13
— Итак, твои друзья, какие они? — спрашивает Наташа, пока вместе с Кириллом на его машине действительно едет за город.
Так, словно они действительно начинают всерьез встречаться. Будто ей и правда пора знакомиться с друзьями Логинова.
Наташе сюрреалистическим кажется сам факт того, что она все-таки соглашается на эту инициативу. Она только надеется, что ее не встретит компания мужчин с любовницами, которых они выгуливают на стороне от жен. Потому что в противном случае будет очень неловко.
А ей неловкости уже хватило. Как с бельем, так и с тем, что после этого пришлось рассказывать обо всей неприятной истории с Антоном.
Не менее сюрреалистично и то, что после того дня Кирилл все еще хочет иметь с ней дело.
С ней и ее личностным багажом.
— Разные, — пожимает плечами Кирилл, пока следит за дорогой. — Нет, серьезно. Как бы ты описала своих друзей? У тебя есть для них определенное слово?
Можно начать с того, что у нее нет друзей. Когда ты мать-одиночка, которая пытается учиться и строить карьеру, появляться могут только связи, но никак не друзья.
— Нет, но ты мог бы рассказать о подводных камнях в общении с ними, — отзывается Наташа.
— Просто будь собой.
Легко сказать.
— Тогда я им не понравлюсь.
— Главное то, что ты нравишься мне, а не моим друзьям. Ты ведь в конечном итоге не с ними будешь занимать общую постель, а со мной.
Что-то ей подсказывает, что это не так работает.
— О, ну и их женам было бы неплохо понравиться, — добавляет Кирилл, как раз сворачивая на финальном повороте перед местом назначения.
— Так вот где подвох, — улыбается Наташа.
И понимает, что впервые за последние годы чувствует себя невероятно легкой и не обремененной ничем. У нее нет прорвы назначенных встреч на неделе. Нет срочных вопросов, которые обязательно нужно решить. В ней не нуждаются ни дочь, ни мать, никто. Она может просто провести выходные в компании мужчины, который ей нравится, расслабляясь и толком ни о чем не задумываясь.
А еще она может просто быть собой. В это ей трудно поверить. Но она обещает себе, что попытается.
Друзья Кирилла действительно оказываются с женами.
Одна из них, улыбчивая блондинка Даша, утаскивает Наташу за собой на кухню «к девочкам», стоит ей с Кириллом обустроиться в выделенной им комнате в большом загородном двухэтажном доме.
«Девочек» оказывается трое. Все с обручальными кольцами на безымянных пальцах.
— Наталья, да? — переспрашивает Даша и протягивает Наташе бокал для вина. — Впервые Логинов приезжает с кем-то, ты обязана рассказать нам о себе все.
Нет, не обязана.
— Да особенно нечего рассказывать, — пожимает плечами Наташа.
Она безработная мать-одиночка, у которой никогда не складывалось с близкими отношениями, которые подразумевали бы знакомство с друзьями и такие совместные выходные. Ее бизнес-планы этим женщинам вряд ли интересны.
— Скромность — это хорошо, — улыбается Даша. — Украшает женщину.
— Не в скромности дело, — гораздо прохладнее отвечает Наташа. — И с этой идеей «украшения» женщины я могу поспорить. Амбиции украшают, скромность тормозит.