Я прижимаюсь лицом к её волосам, но когда открываю глаза, вижу, что плачу на груди Холдера.
— Ты с ней поговорила? — спрашивает он.
— Да, — киваю я, даже не пытаясь загнать назад слёзы. — Я всё ей сказала.
Холдер садится, и я поднимаюсь вместе с ним. Он поворачивается ко мне и берёт в ладони моё лицо.
— Нет, Скай. Ты сказала не ей, ты сказала самой себе. Всё это произошло с тобой, не с кем-то другим. Это произошло с Хоуп. Это произошло со Скай. С моей лучшей подругой, которую я любил много лет назад, и лучшей подругой, которую я люблю сейчас, и которая в это мгновение смотрит на меня. — Он прижимается своими губами к моим, потом отстраняется — и только теперь я замечаю, что он плачет вместе со мной. — Ты должна гордиться, что выжила, несмотря на всё, выпавшее тебе в детстве. Не отделяй себя от той жизни. Прими её. И я чертовски горжусь тобой. Каждый раз, когда я вижу, как ты улыбаешься, у меня просто сносит крышу, потому что я знаю, сколько храбрости и силы потребовалось маленькой девочке, чтобы остаться прежней. А твой смех? Господи, Скай! Только подумай, сколько нужно отваги, чтобы снова смеяться, после того, что случилось с тобой. И твоё сердце… — Он неверяще качает головой. — Твоё сердце смогло найти в себе силы довериться мужчине, полюбить его, а значит, я влюбился в самую храбрую женщину из всех, кого знал. Я понимаю, сколько нужно было отваги, чтобы впустить меня, после того, что сделал с тобой отец. И я клянусь — до последнего своего вздоха я буду благодарен тебе за то, что ты разрешила себе любить меня. Спасибо, огромное спасибо, что любишь меня, Линден Скай Хоуп.
Каждое моё имя он произносит медленно, и не пытается стереть мои слёзы, потому что их слишком много. Я обнимаю его за шею и позволяю ему держать меня. Все семнадцать моих прошлых лет.
Вторник, 30 октября, 2012
9:05
Яркие лучи солнца просачиваются даже сквозь одеяло, которое я натянула на голову. Но разбудил меня не свет, а голос Холдера.
— Послушай, ты представить себе не можешь через что ей пришлось пройти за последние дни, — произносит он тихо — то ли боится разбудить меня, то ли не хочет, чтобы я услышала разговор. Ответных слов я не слышу — видимо, беседа идёт по телефону. Чёрт, с кем он там?
— Я понимаю твоё желание её защитить. Поверь, прекрасно понимаю. Но вам обоим придётся осознать — она не войдёт в этот дом одна.
Следует долгая пауза, потом Холдер тяжело вздыхает.
— Сначала я заставлю её поесть, так что дай нам немного времени. Да, обещаю. Разбужу её, как только повешу трубку. Мы выезжаем через час.
Не попрощавшись, он бросает телефон на стол. Через секунду матрас прогибается под тяжестью, Холдер обхватывает меня рукой и шепчет на ухо:
— Просыпайся, детка.
— Я не сплю, — откликаюсь я из-под одеяла, но остаюсь неподвижной. Чувствую, как его голова прижимается к моему плечу.
— Значит, ты всё слышала? — спрашивает он тихо.
— Кто это был?
Он отодвигается и стягивает с моей головы одеяло.
— Джек. Карен прошлым вечером ему во всём призналась. Он за неё беспокоится и просит, чтобы ты с ней поговорила.
Сердце пропускает удар.
— Она призналась? — настороженно вопрошаю я, садясь на кровати.
— Мы не углублялись в подробности, но он, кажется, в курсе, что происходит, — кивает Холдер. — Впрочем, я сказал ему о твоём отце… только потому что Карен хотела узнать, виделась ли ты с ним. Когда я проснулся утром, это событие было во всех новостях. Определили как самоубийство, основываясь на том факте, что он сам позвонил. Даже не стали открывать расследование. — Он берёт меня за руку и поглаживает ладонь большим пальцем. — Скай, похоже, Джеку отчаянно нужно, чтобы ты вернулась. По-моему, он прав — нам придётся поехать туда и покончить с этим. Ты не останешься одна. Там буду я, будет Джек. И судя по всему, Карен готова сотрудничать. Знаю, это тяжело, но не вижу другого выхода.
Он говорит со мной так, словно меня требуется убеждать. Но на самом деле я готова. Мне необходимо встретиться с ней лицом к лицу и получить ответы на оставшиеся вопросы. Я сбрасываю с себя одеяло, перекатываюсь на край кровати, встаю и потягиваюсь.
— Я быстренько почищу зубы, переоденусь, и можем ехать.
Иду в ванную, не оборачиваясь, но даже спиной чувствую, как Холдер практически излучает гордость. Он гордится мной.
* * *
Уже на трассе Холдер протягивает мне мобильный.
— Вот, возьми. Брекин и Шесть беспокоятся о тебе. Карен взяла их номера из твоего телефона и названивала им все выходные в поисках тебя.
— Ты с кем-то из них поговорил?
— Да, с Брекином. Сегодня утром, прямо перед звонком Джека. Сказал, что ты поссорилась с мамой и захотела куда-нибудь уехать на пару дней. Для него такое объяснение прокатило.
— А как насчёт Шесть?
Он бросает на меня взгляд и едва заметно улыбается.
— С ней тебе придётся пообщаться самой. Я связался с ней по мылу. Пытался впарить ей ту же самую историю, что и Брекину, но она не купилась. Заявила, что ты никогда не ссоришься с Карен, и лучше мне рассказать всю правду, пока она не прилетела в Техас и не надрала мне задницу.
Я вздрагиваю, осознав, что Шесть наверняка волнуется за меня до жути. Я несколько дней не отправляла ей эсэмэс. Так что решаю отложить на некоторое время звонок Брекину и сначала написать подруге.
— А как вообще отправляют и-мейл? — интересуюсь я.
Холдер со смехом забирает у меня телефон, нажимает какие-то кнопки, потом протягивает мне аппарат и показывает на дисплей.
— Просто набери всё, что хочешь сказать, и верни телефон мне, я отправлю.
Я набираю короткий текст, пишу, что узнала кое-что о своём прошлом и мне потребовалось уехать из дома на несколько дней. Заверяю её, что позвоню в ближайшее время, чтобы всё объяснить. Но я совсем не уверена, что вообще смогу рассказать ей правду. На данный момент я не знаю, хочу ли посвящать кого бы то ни было в свою историю. По крайней мере, пока не получу все ответы.
Холдер отправляет письмо, берёт меня за руку и переплетает наши пальцы. Я выглядываю в окно и поднимаю глаза к небу. Так мы молча едем примерно час.
— Ты не проголодалась? — спрашивает Холдер. Я качаю головой. Я слишком нервничаю перед встречей с Карен и вряд ли смогу запихать в себя хоть кусочек пищи. Я слишком нервничаю даже для того, чтобы поддерживать нормальный разговор. Я слишком нервничаю, чтобы делать что бы то ни было, кроме как смотреть в окно и размышлять, где я проснусь завтра.
— Тебе нужно подкрепить силы. Ты почти ничего не ела три дня, и с твоей манерой хлопаться в обморок по любому поводу немного калорий тебе бы явно не помешало.
Он не отстанет, пока я не поем, так что сдаюсь.
— Ладно, — бормочу я.
После того как я успешно проваливаю несколько попыток выбрать заведение, Холдер принимает решение сам и останавливается у придорожного мексиканского ресторана. Я заказываю первые попавшиеся блюда из дневного меню, лишь бы ублажить своего спутника. Вряд ли мне удастся впихнуть в себя хоть что-нибудь.
— Поиграем в «обеденный квест»? — спрашивает он, окуная чипс в сальсу.
Пожимаю плечами. Часов через пять мне придётся столкнуться с тем, с чем мне сталкиваться совсем не хочется, так что имеет смысл немного отвлечься.
— Пожалуй. Но при одном условии. Я не желаю говорить о том, что касается первых трёх лет моей жизни, последних нескольких лет или следующих суток.
Он улыбается, явно испытывая облегчение. Видимо, ему тоже не хочется об этом думать.
— Пропускаю даму вперёд, — заявляет он.
— Тогда положи еду, — требую я, уставив взгляд на чипс, который он только-только поднёс ко рту.
Он опускает взгляд на чипс и шутливо хмурится.
— Ну, выкладывай поскорее свой вопрос, а то я умираю от голода.
Воспользовавшись полученным преимуществом, я отпиваю глоток воды и откусываю от чипса, выдернутого из пальцев Холдера.