— Бездна, мать ее..., — произнес вслух архивампир.
Это было последнее, что я услышала на сегодня.
Проснулась я в незнакомом мне месте. Интерьер в сочетании оттенков бирюзового. Многоуровневый потолок, в который вмонтировано множество светильников. Обои в горизонтальную полосу. На полу гладкий тонкий ковер. Просторная постель, на которой собственно и нахожусь в данный момент с множеством небольших подушек. Огромное панорамное окно, сквозь которое пробиваются первые лучи восходящего солнца слева и небольшой комод слева. Кресло у противоположной от меня стены, в котором сидит Александр.
— Доброе утро, Камелия, — улыбнулся архивампир. — Даниэль только вышел. Он совсем вымотан, бедолага. Я отправил его поспать.
Раз синеглазый брюнет только вышел — можно смело предположить, что и дом его. Князь Деверо минимализмом не сильно увлекается. Тем более в стиле водной стихии.
— Доброе утро, — улыбнулась я вымученно.
Александр чуть поморщился. Встал с кресла и подошел. Подушки, разложенные по бокам кровати, примялись под тяжестью его веса.
— Расскажешь?
Закрыла глаза, потому что слезы снова выступили и полились потоком. Мужчина придвинулся ближе и обнял меня, лаково погладив по голове. А после я просто уткнулась в сильное надежное плечо и плакала навзрыд несколько часов, не в силах произнести ни слова. Я должна быть сильной. И буду. Немного позже.
Прекратить истерику позволил звук провернувшееся дверной ручки.
— Я нашел еще кое-что о Палладинах, — произнес вошедший Даниэль.
Смахнула слезы и попыталась сесть. Вышло плохо, но благодаря тому, что Александр подставил несколько подушек под мою спину, вполне удобно.
— Я думал, ты спишь, — оправдался архимаг Нестерр.
Взгляд глубокой синевы устремился в сторону архивампира, явно на что-то намекая. Так пристально он смотрел на него и совсем не смотрел на меня.
— Кое-что о Палладинах? — уточняю я.
— Да, о Палладинах, Камелия, — подтвердил Александр. — Ты ведь именно за подобный экземпляр мироздания вышла замуж, если я все правильно расценил.
Карие глаза выражали сочувствие, но тон был весьма строгим.
— Я, наверное, зайду чуть позже, — произнес архимаг и сделал шаг назад.
— Не стоит, — грубо прервала я его бегство. — У меня к вам обоим есть одно дело.
Время стать сильной пришло. Не надо было вообще проявлять слабость. Она мне слишком дорого обходится каждый раз.
Провела в воздухе рукой ладонью вверх, приглашая мужчин к беседе. Даниэль сел в кресло. Александр выпрямил спину, чуть отсаживаясь от меня.
— Ваш кесарь убил моего Прайма, — начала сразу с сути.
— Ваш кесарь? — насмешливо уточнил Александр.
— Твоего Прайма? — удивленно добавил Даниэль.
— Мне повторить? — вкрадчиво пресекла я дальнейшие расспросы.
Оба опустили глаза. Теперь я могу продолжить.
— До момента как я очнулась запертая в спальне Арханиэлиуса, у меня было два артефакта. Часы и обруч, принадлежащие Киру.
Александр уже собирался открыть рот, но встретил мой мрачный взгляд и смолчал. Даниэль только шумно сглотнул.
— Я должна найти их. Не думаю, что архимаг Ашерро соизволит отдать их добровольно.
— Зачем они тебе? — настороженно спросил архимаг Нестерр.
Князь Деверо лишь горько усмехнулся. Ему не надо задавать подобные вопросы — он слишком хорошо меня знает. Но для Дана я все же поясню:
— Венец падшего Палладина имеет силу, равноценную действующему Палладину. Он может впитывать любую магию, а также усиливать ее тысячекратно. Если мы соберем с его помощью силу четырех стихий — то сможем замкнуть круг раз и навсегда.
В глазах Даниэля промелькнула надежда, но он все же задал следующий вопрос:
— А часы?
— Часы для того, чтобы я смогла вернуть Прайма обратно. Смерть для нас обоих еще не конец.
Александр печально улыбнулся. Знаю — для него моя история повторяется. И знаю, что он поможет мне в любом случае, поэтому ответа от него и не жду.
Даниэль прикрыл глаза и положил руку на висок, проведя по кругу пальцами. Поняла, что он сомневается. Придется дать ему кое-что взамен.
— Ты мне поможешь с поисками, взамен я помогу найти твою сестру, Даниэль.
В синих глазах отразились отчаяние и сомнение. Могу себе представить, как это до сих пор важно для него. И будет важным еще долго.
Архимаг с грустью посмотрел в мои глаза. Тоскливо улыбнулся.
— Прайм Киринион сильно повлиял на тебя, да, Камелия? — неожиданно спросил он.
Пытаясь оставаться спокойной, произношу то, что лежит на сердце тяжелым грузом: