— Больно, — пожаловался Ворчун.
— Носилки! — враз охрипшим голосом крикнул Ян, — Носилки! Скорее!
— Пушку не забудьте, — слабеющим голосом велел Ворчун, уже проваливаясь в забытье.
Конечно, он был прав! Слишком дорогую цену уплатил гном за эту пушку, на взгляд Яна — даже излишнюю. Теперь уж точно никто и помыслить не сможет, чтобы избавиться от нее. Хотя каждый, выбравшись из укрытия, отплевавшись и отряхнувшись, наверняка думал — кончилась спокойная жизнь, космическое оружие у них. Сколько времени потребуется остальным трапперам и не только им, чтобы про это прознать?
— На прам! Быстро! — отрывисто приказал вожак, прерывая их тягостные размышления.
Уже уходя, он оглянулся. И содрогнулся, хотя довелось повидать всякое. Деревня орков перестала существовать — это было видно даже сквозь буйное пламя, выжигающее сейчас всё живое на полуверсту окрест. Что же за мощь, помимо доставшегося им ствола, была заключена в том ящике?
7.В блокгаузе Наката возился со своим вторым раненным. Возился в охотку.
Меж тем, трое других членов прайда собрались на палубе, обступили трофей. Александер тоже присутствовал — угрюмый, подавленный, замкнувшийся в себе, лицо выражает крайнюю степень отчаяния. Понять его было можно — потерял товарища, да и приказ свой не выполнил, — отдал мощнейшее оружие в руки не врага, так соперника.
Но его отчаяние сейчас никого не трогало. Каждого из тех, кто находился на палубе, интересовало одно — что же к ним попало и как этим пользоваться. А когда на палубу весь забинтованный, опираясь на плечо перекошенного от натуги Накаты, выполз Ворчун, решено было начинать.
— Uragan-17M, — прочитал Ян надпись на левом боку орудия, — Что это за игрушка, Александр?
— Пошёл ты! — играя спокойствие, ответил тот. Сглотнул, однако, нервно, и пальцы вон дергаются.
— Ах так, — совершенно равнодушно, без злобы, сказал Ян. — Нет, ну если ты так хочешь… Ворчун, не желаешь с ним поговорить с глазу на глаз?
Ворчуну стоило только оскалить жёлтые крепкие зубы, и паренёк не выдержал, сбледнул с лица — сломался. Трудно не сломаться, когда изуродованный, обожжённый гном чуть не с гастрономическим аппетитом таращится на тебя с явным желанием отыграться за все свои мыслимые и немыслимые обиды.
— Так что это за штука такая — Ураган? — спросил Ян ещё раз, доламывая последние крохи сопротивления, — Колись, мальчик. Ежели что не так, так ведь мы голову тебе свинтим. Небыстро, учти… Или скормим — по частям — водяным троллям. Знаешь, сколько их здесь кружит постоянно?
Александер поверил. Поверил и сломался окончательно.
— Это — действительно пушка, гном прав. Только не ваша, не таронская… Лёгкая космодесантная гаубица седьмого калибра. У нас тут катер десантный катастрофу потерпел, взорвался при входе в атмосферу. Вот пушка с него и упала сюда. А мы посланы были искать.
— Ты-то — кто? — спросил Ян — Почему тебя послали? Да правду отвечай, не знаешь, разве, что гномы ложь за версту чуют!
Это он уже «на арапа» сказал, а получилось как лучше. Испуганно покосившись на сидевшего совсем близко и слушавшего с особым интересом Вилли, Александер явно передумал врать. Впрочем, возможно, лучше бы он соврал…
— Я — младший лейтенант Седьмого космического Имперского флота, Сувн Александер. Техник-интендант второй статьи на имперском фрегате «Паллада». Ну… я действительно раньше отдыхал на Тароне. Служил по контракту в княжеских кавалергардах… Джерард был сержантом космической имперской пехоты, 3-й шетландский хайлендерский батальон Седьмого Великобританского Корпуса. У него семнадцать экспедиций за спиной. Вот, на восемнадцатой…
Младший лейтенант имперского космофлота Суван Александер судорожно всхлипнул, словно пытаясь задавить рыдания. Его пока больше никто не спрашивал. Все пребывали в полнейшем обалдении.
И лишь Ворчун… Ворчун думал о другом. И спросил о вполне конкретном:
— А как эта штука работает?
Сломавшись, космолётчик уже не запирался, и выказал неплохое знание оружия. Повинуясь его указаниям, Яну и Накате не составило большого труда поставить пушку на выдвижную телескопическую треногу, разместить поверх ствола прозрачный щиток отсекателя с нанесённым прямо на бронестекло перекрестием прицельного визира.
— Куда тут заряжать-то? — спросил Наката, с лёгким изумлением оглядывая выглядевший цельным ствол. Ни с казны, ни с дула не было даже малейшего отверстия. Даже щелей не было.
Пришла пора удивляться Александеру.
— Оружие готово к работе, — сказал он. — Наводите по перекрестию на цель, нажмите на рукоятке зелёную кнопку закрепления цели в памяти, потом красную — выстрел. Всё!
Ян так и сделал. Вот только о результате никто не подумал. Не ждали чего-то необычного, хотя мощь космического оружия уже столетие была притчей во языцех. Но, когда лес впереди слизало чуть ли не на четверть мили — без всякого огня, без взрывов и пожаров, — даже Ворчуна проняло всерьёз.
— И сколько… — он закашлялся, засипел, с трудом переводя дыхание, — Сколько таких выстрелов может сделать эта… пушка?
— Тысячу! — в отчаянье воскликнул Александер. — Без перезарядки, разумеется. Она может стрелять одиночными, очередями, широкополосным лучом. Этот лес, если кому-то из вас придёт в голову такая дурость, можно стереть с лица земли за четверть часа. Не целиком, но останется очень мало… Я прошу вас, отдайте её мне! Я вам заплачу деньги, которые были обещаны, вас не станут преследовать за убийство Джерарда… Отдайте её мне! Вам же только проблемы!
Глас вопиющего в пустыне. Впрочем и там было бы кому прислушаться. Не здесь.
— Представляешь, как это будет выглядеть, если всадить по во-он той горе! — ткнув пальцем вроде бы наугад, сказал Строри и мечтательно зажмурился. — Можно добраться до самых глубоких жил, не надрываясь в тяжёлой работе. А тролль против этой пушечки, что ткань против иголки. Проткнём и не заметим!
— Нам бы только в тайне сохранить, — поддержал его Вилли. — А там — заживём!
Никто не поддержал его слов. Но и спорить никто не стал…
И всё-таки говорить самое неприятное предоставили Яну. По-другому и быть не могло. Ян, а не кто-то другой, был вожаком в их прайде. Ему и отвечать за грязь. Что ж, он готов, хотя и очень против.
— Этого… надо убить, — мрачно сказал Ян, глядя в сторону. Сказал при Александере, не скрываясь от него, что было бы совсем уже позорно и подло.
Космолётчик побледнел, остальные молчали, согласные, но не вполне готовые. Нет, каждый из них был вполне благоразумен, и понимал все недостатки оставления чужака в живых. Но убивать того, с кем долгое время делил хлеб и кров, с кем дрался бок о бок… Трудно это. Трудно и невыносимо подло.
— Другого выхода нет, — первым нарушил молчание Наката. — Только, Ян…, ты уж сам, ладно? Не смогу я вот так!
— А я — смогу? — угрюмо процедил Ян. — Ладно, чёрт с тобой, завтра утром…
Тут нервы Александера не выдержали, и все вздрогнули от неожиданности, когда он бросился к ним, связанный, рухнул на колени, толи не устояв, толи позабыв про честь. Он кричал что-то, зажмурив глаза и не понимая, что говорит на каком-то неведомом им языке. Потом опомнился, перешёл на русский…
Тяжко и погано, а, главное, стыдно было смотреть на человека, который оказался слишком слаб и который позволил себе опуститься столь низко. Жизнь — она того не стоит…
— Встань, — тихо сказал Ян, не глядя на космолётчика.
Александер словно не слышал, остался, как был, на коленях. Залепетал что-то — уже бессвязное и малопонятное.