Фрегат вошёл в прокол в восемь часов по корабельному времени. Сообщение пришло в Имперский дворец в двенадцать по Столичному времени. С этой минуты история совершила очередной резкий поворот.
Глава 4
«Подсудное дело»
Обратная дорога заняла аж четверо суток — по пути наткнулись на стаю водяных троллей, и порядком поистратили боезапас. На этот раз — не страдали об этом, так как в вещах космолётчиков нашли золотой запас — десять тысяч в северных марках. Необрезанных, разумеется. И ещё пять тысяч — в бриллиантинах, то бишь пяти огромных полупрозрачных пластинах с рифлёным гербом Императора, выпущенных в обращение лет двести назад. По сути своей они являлись негасимыми чеками — платёжными обязательствами Империи. Неважно где, на Земле или Альфе-3 Альматеи, или на Тароне, такая пластина обозначала жёстко определённую сумму в местных деньгах. На Тароне — тысячу золотых марок.
Пятнадцать тысяч марок — сумма, которая может позволить провести не один сезон в покое и неге. К тому же ещё и дела поправить — парней подлечить и на прам что-нибудь новое купить. Вот, например, Ворчун давно уже ворчал вполголоса про новую залповую восьмистволку, способную враз заменить обе мортиры.
Якобы изобрели её эльфы. И драли безбожно дорого — пять-семь тысяч марок, но при этом гарантировали десятину выжженной земли после одного залпа. Поставить такую на нос, и можно забыть про большинство опасностей, подстерегающих прам на реке. Правда, ещё никто не купил, и цена в последнее время вроде бы упала марок на пятьсот. Можно подождать до конца сезона — тогда ещё больше подешевеет… Но имеет ли смысл покупать жалкую пушчонку местного производства, когда у них имеется космическая пушка?!
И снова вопрос возвращался к пушке. Не принесла она радости, вряд ли принесёт деньги. А вот огневая мощь…
Милях в пятидесяти от Трампа на мостик к дежурившему Яну поднялся Ворчун.
Вместе с Накатой, который вновь стоял у картечницы, контролируя всю заднюю полусферу, сейчас на мостике собрались трое всё решающих трапперов. Надо ли говорить, что Ворчун был настроен крайне решительно. Под бородой, аккуратно расчёсанной и расплетённой на две косицы, гуляли желваки, маленькие тёмные глазки пристально смотрели из-под густых бровей.
— Что случилось, Ворчун? — спросил Ян, вовсе не настроенный на разговор. Прам шёл по очень узкому фарватеру, любое неверное движение грозило столкновением с берегом, да и коряги нет-нет попадались.
— Разговор есть, — торжественно ответил тот. Разве только палец не вздел для пущей важности.
— А он как, разговор твой, совсем не терпит? — без особой надежды, спросил Ян, не отрывая глаз от реки, — Сейчас Третий перекат. Нам бы переползти его поскорее…
— А потом до Трампа совсем ничего останется, — сердито возразил Строри Ворчун, уважаемый гном из горных кланов. — Нет, Ян, сейчас! Мы поговорим здесь и сейчас!
Ян только плечами пожал.
Настроен Ворчун был очень серьёзно. Как оказалось, и мысли его были крайне серьёзны — целую речь закатил! О том, что эта пушка не принесёт им удачи и превосходства в бою. Что убивать своих, которые наверняка на них из-за нее ополчатся — это грех и подлость. Что пушку надо выбросить, пока не поздно…
— Поздно, — возразил Наката, — Не знаю как у тебя, а у меня рука не поднимется такое выкинуть. Да и лучемёт ручной — его ты тоже выкинешь?
Ворчун вздохнул. Он, по правде сказать, уже положил глаз на необычное оружие, даже испробовал разок. Испробовав — почуял разницу, и на свою мортирку смотрел отныне едва ли не с брезгливым ужасом. Вот лучемёт — это мощь, сила! Жаль только, половина заряда осталась. Ну, чуть больше… Ворчун ни за какие коврижки не отдал бы лучемёт — это понимали все. А злить его ещё больше — увольте, дураков нет!
Переглянувшись, Ян и Наката чуть не хором заверили насупившегося было гнома, что к лучемёту их претензии всё-таки не относятся.
Так, в разговорах, прошёл ещё час. За это время были пройдены пороги, и опаснейшая часть пути осталась позади. Двадцать с небольшим миль до города проходили по спокойной и ровной поверхности, а скорость течения здесь была не в пример выше. Далеко позади, к слову, остался и тот проклятый пост порубежников. Проходя мимо него, выпалили из всех стволов, по старой традиции помянули погибших…
Сразу после того, как прам весело и задорно зашлепал плицами по большой воде, Ворчун вознамерился было вновь начать свой разговор, но Ян его опередил.
— Как придём, отправимся в Столицу. Пока не поздно! Далеко, конечно, но деньги на экспресс у нас есть, а он ходит быстро… Даже не будем экономить, снимем целый вагон. Если что, будет шанс отбиться.
— Зачем нам в столицу? — удивился только что поднявшийся на мостик Вилли.
— Как там Рок?.. — намекая маленькому гному, что его присутствие здесь не обязательно, спросил Ян…
— Нормально. Что ему будет, дуролому эдакому? — Вилли намек понял, но уходить не собирался, в свою очередь, намекая, что он — полноценный член прайда, и кое-кто мог бы и его на совет пригласить.
— Нормально, говоришь… Слушай, Простак, как насчет того, чтобы продать пушку обратно, инопланетчикам. Думаю, всем нам это убавит головной боли… Дополнительный доход, опять же. Как идея?
— Отдать пушку?! — взвился Вилли. — Вы тут что все, с ума тут посходили? Строри, ты слышал его?!
— Ян дело говорит, — неожиданно поддержал вожака Ворчун. — Ты, Простак, лучше помалкивай пока. Поверь, наш единственный шанс выжить — это избавиться от этой долбанной пушки. И чем быстрее, тем лучше! Выбросить её в воду было бы правильно, но слишком нехозяйственно. А вот продать обратно, инопланетникам… Ох, Ян! Было бы у нас, у трапперов, что-то выше вожака, быть бы тебе этим «выше». А так…
— А так я стою тут у руля и уже четверть часа жду, когда ты меня сменишь, хитрец ты эдакий! — засмеялся Ян.
Засмеялся впервые за долгое время.
Яну всё же пришлось отстоять двойную вахту — вместо Строри. Его и Вилли, как лучших на праме плотников, отрядили сколачивать «гробик» для пушки. Нет, и вправду, не тащить же через весь город серебристую сигару явно инопланетного происхождения и столь же явно военного назначения! В Трампе мало того, что быстро и по прямой никуда не дойдёшь, так ещё и любопытных глаз хватает. Даже ночью. Нет, лучше маскировки ещё ничего не придумали.
Слава Богу, что на праме, как и на любом деревянном судне, тем более плоту, хватало деревянного же материала для ремонта. Были брёвна, цельные и распиленные пополам, были доски-пятидюймовки. Вот их-то и использовали для сколачивания ящика. Доски крепкие, надёжные — то, что надо для переноски тяжёлого груза.
— Эх, жалко гвоздей мало! — ворчал за работой Строри. — Вилли, ты пореже, пореже их вколачивай, а то на крышку не останется…
— Если я буду пореже их вколачивать, то ящик по пути рассыплется! Ты этого хочешь?!
Вилли вообще с утра пребывал в настроении прескверном. Был он совершенно с решением старших товарищей не согласным, но… долей в праме и во всём предприятии владел мизерной — одной десятой. Бо́льшей, конечно, чем у совершенно бесправного Чёрного Рока, который свою десятину ещё только зарабатывал, но голос его всё равно, ни на что не влиял. Выслушали, усмехнулись, да и сделали по-своему.
Он, конечно, не отдал бы пушку, наоборот, поставил бы её открыто. Только сначала показал бы всем её мощь, чтобы поняли — лезть на приступ бесполезно. Раз оружие испытав, Вилли сразу и бесповоротно влюбился в его мощь и простоту.
И как же было жаль, что вырваться из кровавой «таронского котла» не суждено было никому. Слишком дорого стоит «доставка на орбиту одного килограмма живого груза», как в своё время объяснили Вилли в комендатуре Столицы. Потому нет больше нигде в мире таронцев. Потому даже в посольствах их работают чужие Тарону люди — земляне, марсиане и прочие инопланетники…