Пришла пора удивляться Александеру.
— Оружие готово к работе, — сказал он. — Наводите по перекрестию на цель, нажмите на рукоятке зелёную кнопку закрепления цели в памяти, потом красную — выстрел. Всё!
Ян так и сделал. Вот только о результате никто не подумал. Не ждали чего-то необычного, хотя мощь космического оружия уже столетие была притчей во языцех. Но, когда лес впереди слизало чуть ли не на четверть мили — без всякого огня, без взрывов и пожаров, — даже Ворчуна проняло всерьёз.
— И сколько… — он закашлялся, засипел, с трудом переводя дыхание, — Сколько таких выстрелов может сделать эта… пушка?
— Тысячу! — в отчаянье воскликнул Александер. — Без перезарядки, разумеется. Она может стрелять одиночными, очередями, широкополосным лучом. Этот лес, если кому-то из вас придёт в голову такая дурость, можно стереть с лица земли за четверть часа. Не целиком, но останется очень мало… Я прошу вас, отдайте её мне! Я вам заплачу деньги, которые были обещаны, вас не станут преследовать за убийство Джерарда… Отдайте её мне! Вам же только проблемы!
Глас вопиющего в пустыне. Впрочем и там было бы кому прислушаться. Не здесь.
— Представляешь, как это будет выглядеть, если всадить по во-он той горе! — ткнув пальцем вроде бы наугад, сказал Строри и мечтательно зажмурился. — Можно добраться до самых глубоких жил, не надрываясь в тяжёлой работе. А тролль против этой пушечки, что ткань против иголки. Проткнём и не заметим!
— Нам бы только в тайне сохранить, — поддержал его Вилли. — А там — заживём!
Никто не поддержал его слов. Но и спорить никто не стал…
И всё-таки говорить самое неприятное предоставили Яну. По-другому и быть не могло. Ян, а не кто-то другой, был вожаком в их прайде. Ему и отвечать за грязь. Что ж, он готов, хотя и очень против.
— Этого… надо убить, — мрачно сказал Ян, глядя в сторону. Сказал при Александере, не скрываясь от него, что было бы совсем уже позорно и подло.
Космолётчик побледнел, остальные молчали, согласные, но не вполне готовые. Нет, каждый из них был вполне благоразумен, и понимал все недостатки оставления чужака в живых. Но убивать того, с кем долгое время делил хлеб и кров, с кем дрался бок о бок… Трудно это. Трудно и невыносимо подло.
— Другого выхода нет, — первым нарушил молчание Наката. — Только, Ян…, ты уж сам, ладно? Не смогу я вот так!
— А я — смогу? — угрюмо процедил Ян. — Ладно, чёрт с тобой, завтра утром…
Тут нервы Александера не выдержали, и все вздрогнули от неожиданности, когда он бросился к ним, связанный, рухнул на колени, толи не устояв, толи позабыв про честь. Он кричал что-то, зажмурив глаза и не понимая, что говорит на каком-то неведомом им языке. Потом опомнился, перешёл на русский…
Тяжко и погано, а, главное, стыдно было смотреть на человека, который оказался слишком слаб и который позволил себе опуститься столь низко. Жизнь — она того не стоит…
— Встань, — тихо сказал Ян, не глядя на космолётчика.
Александер словно не слышал, остался, как был, на коленях. Залепетал что-то — уже бессвязное и малопонятное.
Ян, рывком вздёрнув его на ноги, ещё раз повторил приказ:
— Встань! Будь же мужчиной, трус! Смерть, она штука не слишком сложная. Даже можно сказать — простая… Обещаю, это будет не больно. К тому же, у тебя впереди целая ночь.
Александер с его утверждением не согласился. Яростно оскалившись, отчего его побелевшие губы почти слились с бледным лицом, молодой человек выкрикнул грязнейшее ругательство, должное видимо утверждать возвращение к нему былого достоинства.
Вернуть его не получилось. Уже мгновением спустя вспышка гнева окончательно растаяла, и космолётчик опять вознамерился рухнуть на колени. Его вновь подхватили, на этот раз гномы, и уволокли прочь. Что попусту расходовать нервы, когда можно так упрятать пленника, что весь имперский космофлот не найдёт? Ну, только если прам на щепу разберёт…
— А всё же жаль, — задумчиво сказал Ян, глядя им вслед, — Было бы легче, если бы он умирал как мужчина…
— Эти там, наверху… — с презрением протянул Наката, — Отвыкли они умирать по-человечески.
— Спаси нас, Господи, если и мы такими станет! — перекрестившись, воскликнул Ян, — Так понимаю, эти обормоты нам оставили пушку прятать… Давай не будем тянуть!
Удивительное дело, но, даже приговорив его к смерти, трапперы разместили Александера вполне достойно, жаловаться было не на что.
Конечно, тот сундук, в котором он теперь сидел, мало походил не то что на его каюту на борту фрегата, но даже и на номер в гостинице «Золотой меч» в близком, и таком далёком теперь, Трампе. Однако здесь хватало места, чтобы лежать вытянув ноги, сквозь щели в досках поступал свежий воздух, и в то же время было не холодно и достаточно сухо. Как может быть сухо на плоту, находящемся посреди воды и время от времени обдаваемом волнами.