Ян коротко, сберегая и его, и своё время, рассказал про разгромленный порубежный пост. По мере того как рассказывал, на лице эльфа проступало все больше эмоций — большей частью отрицательных, а под конец он совсем по-человечески громко выругался.
— Никогда не слыхал ни о чем подобном, — признался он спустя некоторое время, — Ты уверен, что орки не идут к городу?
— А кто про такое слышал? — Ян пожал плечами, — Думаю, если они сообразили объединиться и напасть на порубежный пост, а потом ещё и засаду устроить, они и до Трампа сообразят дойти. Я видел пустую деревню милях в ста вниз по течению, там почти не осталось здоровых молодых самцов.
— Вы напали на орочью деревню?! — даже хладнокровию эльфа может прийти конец.
— Таково было пожелание пассажиров… — пожал плечами Ян.
Гавань была полна народу, и желавший не только узнать побольше подробностей, но и не раскрыть их остальным, Арселий вынужден был умерить своё любопытство.
— Вечером ко мне! — резко сказал он, — Кажется, нам есть, что обсудить…
Если Ян и хотел что-то возразить, то промолчал. Арселий был одним из тех, к чьему мнению прислушивались все. Во многом, конечно, из-за того, что он обладал полной и непререкаемой властью в гавани. Но и не только! Этот эльф был действительно авторитетен и уважаем. И можно было не сомневаться — разговор вечером состоится пренеприятнейший.
Но пока их дорога лежала к дому. Ибо, не смотря ни на что, они вернулись! Домой!
Их дом существовал только благодаря Ворчуну. Что Ян, что Наката, что Вилли — они были, что называется, бродяги по жизни, и ни о какой постоянной пристани даже не задумывались. Лучшим тому доказательством служили проблемы Яна с Оксаной, которая, несмотря на все свои старания и чисто женские хитрости, так и не заполучила до сих пор колечко на безымянный палец правой руки — то есть не вышла за него замуж. Но во время передышек, в промежутке между походами, Ян предпочитал обретаться здесь — в их общем доме.
Дом стоял в хорошем месте, и чтобы получить его, Ворчун в своё время отвалил немалую сумму золотом. Но того стоил. На трёх этажах, поднятых над водой на прочных смолёных сваях, размещалось восемь спален и четыре гостиные, второй этаж почти весь был отдан под каминный зал и трубочную. На первом находился великолепный тренировочный зал и оружейная. Многие делали её наверху, под крышей, но только не Ворчун с Накатой. Они сочли, что и первый этаж у них должен быть хорошо и надежно защищён. Впрочем, дом их чаще всего пустовал, и тогда мог бы стать лёгкой добычей. Но в Трампе почти не было воров, а те, кто был, помнили, на кого подняли бы руку.
С трапперами вообще не любили связываться — никто и никогда. Трапперы же с прозвищами Орёл, Ворчун и Самурай втроём стоили трёх прайдов. А по мстительности — десяти. Вот и стоял их дом вот уже шестой год — нетронутый, разве только стекло на втором этаже треснуло и требовало замены. Ладно, ещё полгода постоит, не вывалится.
Входя в дом, Ян каждый раз удивлялся порядку, чистоте и полнейшему отсутствию пыли. Несмотря на это, дом выглядел нежилым. И даже чистота его была нежилая. Но она — была. И опять же, только благодаря Ворчуну. Четверо гномих из его рода и два молодых карла ухаживали за домом всё то время, пока хозяева пропадали на тропе. Карлы также служили охраной. И, хотя они заметно уступали в боевой подготовке любому из прайда, такую крепость как их дом мог бы удержать и младенец. Тем более, что оружия хватало.
Вот сейчас, например, карл по имени Карл Младший выскочил с кварт-пистолем и опустил его далеко не сразу. Сначала убедился, что пришли хозяева, а уж потом рассыпался в приветственном оре. Он вообще очень искренне радовался их коротким возвращениям и обижался, когда они предпочитали провести ночь-другую в холодном и чужом номере «Лысого скальпа» или другой гостиницы Трампа. Не понимал, дурень, что дом — он только потому дом, что твориться здесь должно только хорошее и доброе. А бабы гулящие, водка рекой и остальные развлечения, — всё это лучше иметь подальше. И чем дальше, тем лучше!
Дом встретил их покоем и тишиной. Даже Карл Младший орал совсем недолго, а его старший тёзка и вовсе был степенным Карлом — ожидать от него проявления эмоций было глупо и бесполезно. Он отвесил хозяевам низкий, полный достоинства поклон и доложил, что завтрак будет подан через четверть часа в трубочной, а женщины ждут их дальнейших указаний.
Для него самого указаний не требовалось. Карл Старший служил гномьему роду Ворчуна более сорока лет, и знал всё, что может потребоваться его господину. И другим господам тоже. В том числе он считал излишним чересчур эмоциональные проявления чувств — Карл Младший немедленно получил от него оглушительную затрещину.