Я даже начала заниматься с Онтэрго артефакторикой. Пока состоялись лишь три теоретических занятия. Да, по-прежнему опасалась собственного предмета, точнее провала парня в собственном предмете. Кроме того, подумывала, что Марэк вполне может вернуться в гарнизон. Для него согласились выделить отдельную комнату и составить индивидуальное расписание занятий и тренировок. Однако всякий раз останавливала тревога, по какой-то неясной причине скручивающая внутренности. И мысли, что ему еще нужно время и мое кураторство, что отпустить его сейчас самонадеянно и опасно. Не стоит, нельзя.
В тот день я, покончив с лекциями, сидела в кабинете и занималась проверкой контрольных. Нудно, тошнотворно и выводит из себя, но необходимо. Решалась на такое два раза в месяц. Причем приходилось проверять работы сразу всех потоков — вот так расплачивалась за любовь к практике и лень.
Разогнув спину и потерев лоб, я крикнула возившейся в лаборатории помощнице:
— Алиша, сделай, пожалуйста… — и осеклась, почувствовав мощный, едва не сбивающий с ног, отклик магии, заключенной в кольцо Марэка. В висках забарабанило, в глазах потемнело — обычный «побочный эффект» разбуженной силы крови.
— Что сделать, магистр? — Джорд появилась в дверях и тут же ретировалась, увидев мое перекошенное и побледневшее лицо.
Я же, вскочив, ринулась к сейфу, где хранила портальный амулет. Активизировала его матрицу мгновенно, будто раз сто это делала (в теории, разумеется, да, на практике — никогда), даже руки не дрожали. Наоборот, была хладнокровна, точна, полностью сосредоточена, на удивление… Точкой выхода задала место зова крови и переместилась.
Никогда больше не буду ходить порталами. Никогда. Надеюсь, и не придется…
Во-первых, это гадкое чувство, будто органы поменяли местами, обожгли кипятком и снова поменяли местами. Во-вторых, откат был таков, что магии я временно лишилась. Диспропорция в собственной природе оглушила, лишила физических сил, так что я буквально выпала из портала.
Именно поэтому пользоваться такими амулетами могут… Да по сути, никто не может. Для немагов они смертельны, для магов смысла не имеют: ну прыгнешь ты на нужное расстояние, а дальше будешь беспомощен как младенец. В общем, портальной магии уже лет двести как требовался прорыв, но, увы…
Долгих две минуты мне потребовалось, чтобы более или менее восстановиться, отдышаться и, щурясь, обнаружить себя в туалетной комнате (слава богам, дамской). За дверью слышался глухой, точно морской рокот, шум голосов.
Похоже, что я не в каком-то богатом ресторане, а в простом кафетерии. Что Онтэрго здесь забыл? Он же должен сейчас находиться на полигоне, на крайний случай — на территории гарнизона.
Толкнув дверь, я вышла в коридор. Стены украшали гравюры и мазня, изображавшая лошадей, берейторов, сцены охоты и скачек, была и пара портретов, на заднем плане которых опять же мелькала конная атрибутика. Десяток шагов — и я оказалась в зале.
Там, прямо у стойки, за пределами опрокинутых столов и стульев, чуть в стороне полудюжины зрителей в черной курсантской форме, толкавшихся, кричавших, кипела драка. Я мгновенно выхватила взглядом светловолосую голову Марэка, уворачивающегося от ударов незнакомого мне рыжего здоровяка, ожесточенно наносящего свои. Символы на его браслетах не просто светились, а пылали, причиняя носителю боль, которую тот, видимо, совсем не замечал.
— Давай, Мар! Слева, левой бей!
— Врежь ему, Тим, я на тебя пятерку поставил!
— Парни! Еще минута, и я больше не принимаю ставок!
Крики взбудораженных схваткой курсантов звенели в ушах. Эти оболтусы моего появления и не заметили.
Времени было очень мало. Онтэрго намеренно сжигал свой дар. Идиот! Столько усилий, а он…
Никаких колебаний, никакой растерянности. Я действовала четко, расчетливо, словно по заранее намеченному плану, в котором не осталось пунктов ни для гнева, ни для липкого страха, ни для определения последствий.
И хорошо, что сегодня выбрала туфли на невысоком каблуке, брюки и строгую блузу с наглухо застегнутым воротом. И так забавно получится.
Разбежавшись, я со всей силы врезалась в Онтэрго, оттиравшего кровь, текшую из носа, и готовившегося к новой серии ударов. Тот пошатнулся, но устоял. А я, запрыгнув ему на спину, крепко обвила руками шею, а ногами — талию.
— Прекратите сейчас же! — закричала я. Рыжеволосый пораженно округлил глаза и некрасиво открыл рот, опуская кулаки. Марэк же, шатаясь, кажется, готов был скинуть меня с себя. Во всяком случае ухватил за руки у его шеи, но я предупредила:
— Я вызвала стражников. Они сейчас прибудут!
Шок от моего внезапного появления, а после — от известия, вразумил этих безмозглых юнцов. Они помчались к выходу, в последних рядах маячила рыжая шевелюра противника Онтэрго.
Зал опустел. Видимо, кафетерий был закрыт (но курсантам, как известно, закон не писан). Остались лишь мы с Марэком вдвоем, тяжело дышавшие, напряженные. Из-за двери в подсобку выглянул белый как мел официант, вновь скрылся.
Слов не было, эмоций тоже. А еще физическое истощение после портала сказывалось. Руки и ноги, опутавшие парня, слушаться не хотели, я кулем продолжала висеть на нем. Наконец Марэк сам осторожно разжал мои конечности, опустил меня на пол, затем повернулся.
Досталось парню несильно. Вот с удовольствием бы добавила. Пару-тройку оплеух!
Марэк молчал, смотрел мне в лицо странно: виновато, но с вызовом, испытующе. Мол, попробуй обвинить меня хоть в чем-то, Эли, и я заявлю, что поступил правильно. Я же, замерев, медленно уничтожала его ледяным взглядом. Казалось, одно движение, одно слово — и рвану как огненный порошок, к которому поднесли искру.
Когда эта немая сцена обоим надоела, Онтэрго взял меня за руку и вывел наружу. Накрапывал дождь, к улицам Кархерша подбирался туман: серо, влажно, тоскливо. Зато моя жизнь — сплошное огненное представление! Так и познаешь действительность на контрастах.
Парень, едва не выскочив на проезжую часть, остановил мобиль, усадил меня в него с галантной осторожностью. Кстати, стражи действительно явились. Двое доблестных служителей правопорядка, поигрывая дубинками, как раз заходили в кафетерий, когда мобиль тронулся.
Холодное кипение — именно так можно было назвать мое состояние. Я будто горела изнутри, бушевала, но в то же время сохраняла рациональное, вымораживающее спокойствие.
Что-то новое для меня. Думается, как раз уровень до красной отметки «разрушительный драконий гнев».
И мы продолжали молчать. Я даже не смотрела на парня. Намеренно. Боялась, что просто придушу его. А Онтэрго то и дело поглядывал на меня, видимо, проверял, не разорвало ли его куратора от ярости.
Когда мы оказались дома, Марэк оставил меня в гостиной, сам пошел в ванную. Ну конечно, ему необходимо умыться да и скрыться с глаз моих долой. Я же, встав у лабораторного стола, упираясь в него бедром, замерла в ожидании.
Магия начала возвращаться, наполняя меня покалывающей, будто мятной прохладой. Энергия болезненно текла по телу, вызывая дурноту, ломоту в костях, неприятное пульсирование. Вместе с силой нахлынула и здоровая злость, разбив наконец то непонятное равновесие, в которое погрузилась после происшествия.
Онтэрго, в одних штанах, с полотенцем на плечах, явился в гостиную.
Хорош, оболтус, очень хорош. И вместо того чтобы улучшать физическую форму, подтягиваясь или, например, лазая по канату, решил потренироваться, устроив кулачный бой. С капелькой магии. Имея браслеты-ограничители. И после этого заявляет, что не нуждается в поводке, помощи и со всем может справиться самостоятельно.