Может, супружеская жизнь с ним не такая уж скверная идея?.. Да к демонам вообще все идеи, не до них сейчас.
Драконы — основательные существа, непоколебимые. Нередко нужно время, чтобы принять свои чувства. Особенно очень сильные. Осознать их, совладать с ними. Кому-то даже смириться. Ведь если так, разом, то и сгореть можно.
Ну, видимо, я долго упрямилась, сохраняла эту свою генетическую непоколебимость. Потому что сейчас уже сгорала.
Расстегнув последние пуговицы, я рывком спустила китель с Онтэрго и, соединив наши нетерпеливые губы, провела ладонями по груди, крепко обняла, лаская спину, плечи. Хотелось всего и сразу: касаться, впитывать, сжимать, заявлять свои права, отдаться самой целиком и полностью. И целовать, чувствовать его кожу, вкус, дыхание, пульс губами, языком.
— Ты все равно будешь моей, никуда от меня не денешься, — задыхаясь, прошептал он, пылко и жадно целуя в шею.
— Конечно, буду. Не денусь, — выдохнула я сквозь стон, соглашаясь, крепче прижимая Мара к себе, едва удерживалась на подгибающихся ногах.
Он снова нашел мои губы, а платье, вспыхнув белым пламенем, жаром обласкавшим тело, исчезло. Я осталась в полупрозрачном бюстье и трусиках. Онтэрго, подхватив под ягодицы, оторвав от пола, посмотрел на меня, зардевшуюся от возбуждения и смущения, снизу вверх. Нет, не для извинений.
— Куплю тебе новое, — сияя, улыбнулся он и, покрывая поцелуями ложбинку между грудей, зашагал в спальню.
Я, запустив руки в непослушные пряди светлых волос, перебирая их, поцеловала этого вредителя в макушку, засмеялась:
— Заклинание четвертого порядка. Растешь.
Он поставил меня у кровати и, пожирая потемневшим взглядом, принялся лихорадочно расстегивать рубашку.
— Можешь пожаловаться моему командиру, но я давно мечтал вот так раздеть тебя. Специально освоил.
Я вновь счастливо рассмеялась:
— Бесстыдник, — и, скинув, туфли, расположилась на постели, завороженно наблюдая за тем, как он снимает одежду.
Внизу живота болезненно закрутилась спираль желания. Никогда в жизни ничего так не хотела, как сейчас близости с Марэком, своим первым, единственным и любимым мужчиной. Никогда и ничего… Даже совершить невероятное: сопрячь лунный камень и гематит, чтобы получить артефакт долголетия, — желала гораздо меньше.
— Ты слишком много болтаешь, Эли. — Горячее полуобнаженное тело наконец накрыло мое. Наши губы вновь соединились. — Много болтаешь и совсем не то, что я хочу услышать.
Глаза в глаза. И кожа к коже. Так хорошо, так великолепно, но пока не достаточно.
— Тогда постарайся, чтобы услышать то, что хочешь, — опутав Марэка руками и ногами, я, искушая, провела губами по его шее, поймала бешеный пульс, сомкнула их на мочке уха.
И он постарался.
Кстати, любимое нижнее белье тоже исчезло в белом пламени, но у меня даже не было времени, чтобы возмутиться, а тем более пожалеть о нем. Да, старательный ученик Онтэрго — это зло.
Позже, когда лежала на его бурно вздымающейся груди, чувствуя под ладонью гулкие удары его сердца, собирала себя после первого в жизни экстаза, подумала: я столько времени зря потеряла.
Теоретически знала, что ожидать. Практика оказалась… совершенно иной. Распробовала слово «страсть» таким путем, что едва не сошла с ума от наслаждения.
И ясно понимала, что все дело именно в этом мужчине. И в моих чувствах к нему.
Марэк старался быть нежным и осторожным, но не сумел сдержать себя. Зато к лучшему. Краткая вспышка сильной боли стала такой же остринкой, как наша слившаяся магия, прорвавшаяся сквозь щиты. Колкий огонь, контрастной прохладой охвативший обоих: он дразнил, щекотал, заряжал кожу будоражащими и томящими импульсами, усиливал физическое наслаждение, ощущения, прикосновения многократно. Мы оба быстро достигли пика, и теперь даже саднящая боль между бедер не мешала мне почувствовать, что все еще не насытилась.
Хотелось снова грубо-сладких ласк и поцелуев, нового наполнения и нового единения. Душой, телом и силой. Но, думается, для благовоспитанной девушки такое желание да еще так быстро после близости неприлично.
Своевольная рука погладила твердую мужскую грудь, уже размеренно поднимающуюся, поиграла с теплым кулоном-идентификатором, очертила соски и спустилась на плоский живот, еще чуть ниже… Там Марэк ее и перехватил. Заключил в свою ладонь, прижался долгим поцелуем к запястью, к ладони, осмотрел пальцы так внимательно, будто впервые увидел.
— Ты какое кольцо хочешь? — спросил хрипловато. — Есть, конечно, семейное, сапфир с бриллиантами, но мало ли…
Я, не поднимая головы, хмыкнула:
— Не припоминаю, чтобы давала согласие.
— Несколько раз дала. Слово «да» при этом звучало очень отчетливо, — еще один поцелуй в запястье.
— Скорее сквозь стон, — сострила я. — И явно в ответ на твои действия, а не предложение.
— Элейна, — шутливо зарычав, Марэк опрокинул рассмеявшуюся меня на спину, навалился сверху. Веселье и накал ситуации усилило и то, что лоном почувствовала: не одна я не насытилась.
— И когда ты скажешь мне да? — выдохнул он мне в губы. Одна ладонь накрыла грудь, палец начал играть с соском. Я выгнулась, возбужденная, закинув ноги на его бедра, крепко обняла за шею, прикрыла глаза от удовольствия, когда почувствовала первый толчок твердой плоти.
— Думаю, у алтаря…
И это случилось снова. Даже чуть лучше, чем в первый раз, потому что острие жажды ушло, мы смогли любить друг друга долго и нежно, узнавая то робкими, то дерзкими, искушающими ласками, пробуя и запоминая вкус, ощущения. И магия не вмешивалась, сводя с ума и уничтожая контроль.
…- Мар, — я распласталась на своем мужчине. Силы вернулись, но двигаться не хотелось, как и покидать эту постель, и это жаркое, большое, мускулистое тело.
— Ммм? — его руки, путаясь в моих волосах, поглаживали затылок и спину.
— Ты мне должен кое-что.
— По-моему, это ты мне должна. Список скоро предоставлю. Предупреждаю, там будет точная дата свадьбы и такие пункты, как переезд в мою городскую квартиру и публичное оглашение помолвки.
Я язвительно хихикнула:
— Ты в курсе, что наш союз будет мезальянсом со всех сторон? Нам промоют кости все: светское общество, академические круги, ну и драконы. И это еще неизвестно, что скажет твой отец.
Онтэрго крепче обнял меня, теплая ладонь замерла на плече.
— Что думают и о чем говорят люди, меня никак не волнует. На выгодные браки наша семья давно забила. Да даже если это было бы не так, мне нужна только ты. Ну а отец все одобрит.
— Сомневаюсь, — поморщилась я, очерчивая ямочку у его горла.
— Он доверится любому моему решению. Просто потому, что я его сын.
— И ошибок не совершаешь, — с сарказмом ввернула я.
— Именно. Так что там со списком?
Приподнявшись, Марэк поцеловал меня в макушку. Я же, сложив руки на его груди, уткнувшись у них подбородком, ответила:
— Я рассмотрю его. Если ты сейчас же расскажешь, из-за чего подрался с этим рыжим идиотом и чуть не выгорел. Я тогда очень сильно за тебя испугалась. Надеюсь, больше такой страх не доведется пережить.
Ореховые глаза обласкали теплотой.
— Я тоже за тебя испугался. — Марэк пальцем очертил овал моего лица. — Тебе могло достаться, ты полезла в самый пик драки.
— Глупости, — фыркнула. — Так что он тебе наговорил? Ты не признался в тот вечер, значит, скажешь сейчас.
Ущипнула его за бок, доказывая свой решительный настрой. Онтэрго даже не дернулся (из камня сделан, что ли, хотя местами — да), лишь ухмыльнулся снисходительно, по-хозяйски огладил мои плечи.
— Тогда ты не готова была выслушать признание. Я бы пожалел, что раскрыл рот.
— Если это из-за меня, разбитыми колбами дело бы не обошлось.