— Угу, — бабушка отвела взгляд. — Работает… Желающие-то есть? Идут к нему ремонтироваться-то?
Похолодел затылок. Точно вспомнила…
— Идут, бабуль, — я со знанием дела покивала головой, доставая банку с пюре. — Куда они денутся…
— Хорошо. У Павлика руки-то золотые…
Выдохнула. Придётся Пашку вечером притащить всё-таки…
— Конечно, золотые, — я уверенно улыбнулась, ничем не желая расстраивать старушку, и махнула рукой, торопясь сменить тему. — Ты посиди, я сейчас картошку разогрею. Юль! Включи бабушке телевизор, пока я на кухне буду!..
…На улице уже стемнело, когда мы с Юлькой вышли из подъезда.
Будто в другом мире побывали… В котором тихо, светло и немного грустно, где нет интернета, но есть старые фотографии на стенах — молодая бабушка, ещё живой дед, их семейные чёрно-белые снимки с новорождённой мамой на руках; где стоит пыльный хрусталь в серванте, по-старинке висят над диваном ковры, а в тумбочке советских времён зачем-то хранятся старые журналы с вязанием… Там прошло моё детство, и с тех пор ничего не изменилось. А вот для Юльки это уже будто параллельная вселенная, хотя она и любит бывать здесь со мной…
Набрала Пашку…
— Да, Маш! — резкий недовольный голос на фоне работающего радио и какого-то гула воющего мотора…
— Привет… — растерялась почему-то… — Ты не дома, да?
Зачем звонила, спрашивается?
— В гараже, Маш! Некогда, давай потом?! — нетерпение в его тоне не оставляло сомнений, что он действительно занят.
— Хорошо… Пока, — я повесила трубку, ощущая себя ещё хуже, чем до звонка.
А так хотелось услышать его голос…
Всё-таки свернули к гаражам по пути в магазин. Не то чтобы я собиралась или планировала это сделать, но… Да, собиралась, хоть и отодвигала это решение вот до этого самого последнего шага.
Крепко держа за руку дочь, шагала по подмёрзшим к вечеру лужам. Под ботинками хрустели и ломались тонкие льдинки, в небе появились первые звёзды, Юлька старательно пыхтела, ради развлечения выдыхая пар изо рта…
Не хотелось думать ни о чём. После сегодняшней ссоры я вообще плохо представляла себе, что скажу Пашке при встрече… Наверное, совру, что Юлька соскучилась и к папе попросилась…
Замедлила шаг на повороте к нашему проезду, придержала дочь… Глубоко вздохнула, поправила ей капюшон, заправила выбившиеся из-под шапочки волосинки…
В относительной тишине за углом хорошо слышался шум — лязганье железных дверей, мужские голоса, звук работающего автомобильного двигателя… Правда с машиной возится, и похоже уже на улице, значит всё сделал и проверят…
— Пошли, Юль, — я гораздо увереннее перехватила дочкину ладошку…
За поворотом остановилась как вкопанная. Сердце ухнуло в пятки…
Яркий свет, идущий из широко распахнутых огромных ворот гаража, освещал почти весь проезд, в том числе заведённую чуть поодаль Шкоду с открытым капотом, над которым склонились Пашка и… Андрей.
Зря мы пришли, не надо было…
Шагнула назад, потянула за собой Юльку… Сердце билось как чумное, в ушах стучал пульс.
— Юль, папа, похоже, занят… — я остановилась за углом, развернула дочь к себе. — Может, не будем ему мешать?
Юлька обиженно шмыгнула носом. Сердито прошипела:
— Ну и чего, мы зря шли что ли?
Я осторожно выглянула из-за поворота, наблюдая за тем, как Пашка закрывает капот, а Андрей садится в салон…
Присела на корточки перед дочерью и прошептала в ответ:
— У папы клиент, Юль, ты же видишь. Мы попозже вернёмся…
За углом взревел двигатель…
Юлька тетрально засопела носом и капризно надула губы.
— Я потом не пойду, я устала…
Я поднялась на ноги, ещё раз высунулась из-за кирпичной стены…
Шкода разворачивалась в узком проезде. Прямо рядом с гаражом, в сантиметре от самого Пашки, исподлобья внимательно наблюдавшего за машиной… Он не спешил отходить в сторону, просто следил за чётко выверенными короткими быстрыми движениями автомобиля.
Даже когда Андрей наконец круто развернул свою иномарку и неожиданно дал задний ход прямо на Пашку, он не сдвинулся с места, спокойно глядя на приближающуюся машину…
Шкода резко остановилась, кажется, в миллиметре от его кроссовок, багажник едва не упёрся в его джинсы…
Чувствуя, как мгновенно покрывается испариной похолодевшая за секунду до этого спина, отступила обратно за угол… Руки тряслись крупной дрожью, когда я зачем-то снова поправила шапочку обиженной Юльке…