Монах с опаской приблизился к столу, и, лишь мельком заглянув в открытую книгу, захлопнул её. Затем обернул валявшейся тут же рогожей и принялся засовывать в складки своего необъятного одеяния. Замер, задумавшись.
- А там было... что-то вроде заклинания? - тихо спросил он.
- Да. Когда Айрон Добрый призвал...
Монах поднял руку.
- Замолчи.
Феон дёрнулся, решив было, что сейчас схлопочет подзатыльник, но бешеное любопытство, светившееся в его глазах, видимо, пересилило страх.
- Мейстер, - шмыгая и вытирая нос рукавом, пробормотал он, - а можно оставить мне её хотя бы на эту ночь? Я очень хотел бы дочитать про ту принцессу. Очень хочется узнать, как она возродится...
- Глупец, - безнадежно повторил монах. - Молись богам, чтобы этого не произошло...
Он развернулся, взметнув подолом рясы, и шагнул под дождь. Остановился и глянул через плечо.
- А если по твоему недомыслию это уже случилось, молись, чтобы ненароком не оказаться у неё на пути.
Фигура отца Адельма растаяла в темноте. Феон, не понимая, стоял посреди кельи.
Книга первая. Госпожа Ллир. Глава 1. Эйвион
- Это случилось в год Красной Шали, милые мои.
Старуха задумчиво пожевала губами и продолжила:
- Тогда, помнится, весь скот в Дарме вымер. И не только скот: жену Бадара на четвёртый день нашли. Она коз своих искать отправилась, да и сгинула. А выловили её в топях, с дырой в груди. Как её в те места гиблые занесло, непонятно.
- Что за дыра, бабушка?
- Неведомо. Я сама тогда маленькая была, знаю только то, что рассказывали. Говорили: дыра чёрная, словно выжженная, с кулак размером. И не людских это рук было дело. Ту женщину на болотах и похоронили, чтоб заразу не выносить. Так вот: собрались мы общиной да к господину пошли, с просьбой разрешить к лесу обратиться, чтоб указал он на виновника, да наказал супостата. Господин милостиво позволил. Две ночи мы у сторхов траву жгли, а на третью прилетела Красная Шаль и забрала баронскую жену. И тут решили все, что именно она-то и повинна во всех бедах.
Две девичьи головки, торчавшие из-под дырявого одеяла, испуганно заохали.
- Да-да, милые. А барон тогда осерчал очень: не мог он вину супружницы своей признать. Налетел на деревню, как ворон, и столько домов пожёг да народу загубил, что жуть. За то, значит, что мы своим поганым колдовством его жену уморили. Отца моего убили тогда, а матушка на следующий же день котомку собрала, и отправились мы в Озёрный Луг - здесь сестра её жила, моя тётка, значит. С той поры тут и обретаюсь. Слыхала я, что Дарму после этого конец пришёл: кто мог, разбежался, а остальных Круахова топь поглотила. Шали летали да мортохи, и народ в пучину утаскивали. Вот так-то.
Сжав губы в венчик, старуха покачала головой и, повернувшись к очагу, длинной кочергой принялась ворошить затухающие угли. Вспыхнувшие язычки пламени на мгновение осветили каменные стены и низкий потолок с тёмными от копоти балками. Комната была маленькая, с дощатым столом, табуретом и большим топчаном в углу. Подруги на кровати шебуршились и повизгивали, укладываясь поудобнее.
- Она обзывается, - подала голос одна из них, - говорит, у меня на лице печать Вилова...
- А чего она пихается...
- А ну, молчать! - Старуха стукнула кочергой по камню, окружавшему очаг. - Словно дети малые... Уж замуж пора, а они всё никак не наиграются. Айрис, глупая... уж сколько раз говорила, что ты Эйвион не ровня. А то, что печать - так богам угодно было, и нет в том её вины. Смотри, отхватишь когда-нибудь плетей за то, что нет у тебя к крови почтения...
- Всё равно уродина. Ежели знатная такая, то чего с нами живёт? - упрямо заявила Айрис и тут же ойкнула, получив удар локтем в бок.
- Тише, вы! - грозно прикрикнула старуха. - Уж ночь на дворе. Вот прилетит сюда шаль да заберёт вас, неслушниц...
Девочки замолчали, натужно пыхтя и пытаясь поделить одеяло. Старуха уселась на табурет. Её лицо, с длинными космами седых волос, выбивавшихся из-под чепца, в дрожащих отблесках тлеющих головёшек казалось мёртвым.
- Матушка Маргет, а какая она... шаль? - наконец тихонько спросила Эйвион.
Старуха едва заметно пошевелилась, глянув искоса.
- Она... страшная. Спи, а то всю ночь кошмары будут мучить.
В щелях между ставнями свистел ветер.
* * *
- Вставай... - Старуха трясла Эйвион за плечо. - Зовут тебя...
- Кто? - Эйвион села на кровати, протирая глаза. Ногти у неё были неровные, обкусанные, с чёрными полосками грязи.
- Её милость Блойдеин. Айрис, воды принеси, два ведра.
- Зачем это? - недовольно спросила Айрис. Она тоже проснулась, но тут же отвернулась к стене, натянув одеяло на голову. Старуха бесцеремонно сдёрнула одеяло, попутно наградив внучку подзатыльником. Айрис ойкнула.