– Какого февраля – ближайшего? – удивлённо переспрашиваю. Вообще-то я раньше, чем через год, и не надеялась…
– А Вы на какой февраль рассчитывали? – усмехается.
– На этот, конечно! – в голосе решимость, а в голове…
О, господи, добавь ещё несколько часов к суткам!
***
– Фух! – я неграциозно плюхаюсь на пассажирское сиденье огромного внедорожника.
И как только Инесса управляет этим танком, её же из-за руля не видно?
Несколько секунд я продолжаю таращиться в лобовое стекло, на котором умирают снежинки, стекая по прозрачной поверхности тонкими дорожками слёз. Смятение и растерянность не позволяют выплеснуться моей радости. Я ошарашена и немного напугана – мне предложили куда больше, чем я хотела, и несоизмеримо больше того, на что рассчитывала.
– Так и будешь молчать, как глушеная рыбина? – Инесса рявкает так, что я подпрыгиваю от неожиданности.
Смотрю на её недовольно поджатые губы, на маленькие ладошки, так крепко сжимающие руль, словно она готова его выдрать и огреть им меня. Понимаю, что надо ответить, но в голове ещё прокручиваю недавний разговор с Дианой и ругаю себя – за наглость, за глупую растерянность…
– Ну... – я потираю лоб и пытаюсь сказать хоть что-то, чтобы не нервировать Инессу.
– Бзну! – не медлит она с ответом.
Вот оно – стоп-слово для потока моих сумбурных мыслей.
– Простите, – я виновато улыбаюсь. – Всё хорошо, Инесса, у меня будет работа... много работ.
– Вот как? – её бровки подпрыгивают в удивлении.
И на меня вдруг обрушивается осознание – какая же я свинья! Я ведь у Инессы тоже вроде бы как работаю, и ей не понравится, что я так себя нагрузила. Правда, за прошедшие дни я так и не поняла, в чём заключается моя рабочая деятельность. Женщина окружила меня такой заботой, от чего у меня сложилось ощущение, что я в гостях у бабушки. Живу в центре города на всём готовом, а Игорь Иванович мне ещё и деньги заплатил. Стыдно-то как! За что?! Надо вернуть обязательно.
Не мешкая, я озвучиваю свои соображения Инессе и, порывшись в сумочке, извлекаю полученный от Рюшечки аванс. Клянусь ей, что деньги за новое платье и сапоги верну в самое ближайшее время. Женщина слушает молча и мрачнеет с каждой секундой. Кажется, я её обидела, но я не знаю, как поступить по-другому и остаться в ладу со своей совестью. Начинаю извиняться, но делаю только хуже.
Она грубо отталкивает мою руку с купюрами и начинает кому-то звонить. В глазах огонь, ноздри подрагивают…
– Сыночек, здравствуй, любимый. Я тебя не отвлекаю? – Инесса непривычно нежным голосом начинает ворковать в трубку. – Занят?! Да ты мой трудяжка! Но мне по х*ю, сынок, мать у тебя одна, поэтому слушай. Из-за твоего жлобства моя Эллочка нашла себе другую работу и собирается меня бросить...
Я протестующе мотаю головой, руками, но перед моим носом взлетает и покачивается маленький грозный кулак.
– Не в полтора, а в три раза! – приказывает Инесса сыну, а моё настроение стремительно падает. – Уговорил, старый куркуль, давай пока в два. Но имей в виду, если моя девочка меня бросит, приедешь сюда сам и будешь жить со мной! Без Жоржетты!
– Зачем Вы так? Я и не собираюсь Вас бросать, – укоризненно высказываю, когда Инесса, завершив разговор, сбросила вызов. – Что обо мне подумает Ваш сын?
– А тебе не по херу, что он подумает? Конечно, ты меня не бросишь! На кого же ты оставишь больную старушку? Молчи! И не стреляй своими разноцветными лупешками! Я знаю, что делаю! Мой сын ртом и жопой загребает деньги, да ещё мы с отцом ему сколько помогали. Пусть хоть иногда и о матери позаботится.
– Да пусть, конечно! – соглашаюсь я. – Но меня-то Вы зачем приплели?
– А напомни-ка мне, кем ты у меня работаешь? Компаньонкой! Вот и составляй мне компанию!
– Вы неправы, Инесса, Вы же мне друг, а теперь выходит...
– Выходит! Хером дразнит, а не вводит!
Ох, я с ума сойду от её стишков.
– Но ты права, Элюшка! – торжественно объявляет Инесса. – Дружба не продаётся! Поэтому пусть Рюшечка раскошеливается, а мы с тобой будем дружить бесплатно!
Железная логика!
Внезапно и резко наш внедорожник сорвался с места и дерзко вклинился в плотный автомобильный поток. Не бабка, а бандитка какая-то!
– Мы теперь из-за твоего соплежуйства можем опоздать! – ругается Инесса. – Эй, куда прёшь, курва тупорылая? С дороги! Ну, рассказывай уже!
Я даже не сразу поняла, какое из обращений относится ко мне, и поинтересовалась на всякий случай: