Промчавшись метров двести, наш внедорожник остановился у трёхэтажного белого здания. Явно не у парадного входа.
– На выход! – скомандовала Инесса.
– А что здесь? – спрашиваю, торопливо покинув салон.
– Хочу познакомить тебя со своим бывшим любовником. Е*арь из него, конечно, никакой, зато хирург – что надо! Я всё пыталась свои сиськи увеличить, но он не взялся и меня отговорил. Ну, что ты оробела? Мы просто на консультацию.
20
Февраль (месяц спустя)
Маленькая квартирка, в которой я прожила почти два года, кажется мне холодной, мрачной и чужой. Впрочем, такой она была для меня всегда, но сейчас я ощущаю это особенно остро. Мне неуютно здесь, но я выдерживаю целых полтора часа, чтобы не обидеть маму. Рассказываю о детском центре и своих маленьких подопечных – и мама смеётся. Хвалюсь, как успешно сдаю сессию и что остался всего один зачёт, а мама меня обнимает и на её глазах блестят слёзы.
– Элиза, девочка моя, ты такая у меня взрослая и красивая, и такая умница. Я очень тобой горжусь.
– Спасибо, мам, – я крепче прижимаюсь к ней и держусь изо всех сил, чтобы не расплакаться.
Мама нечасто меня хвалит и обнимает очень редко, но я знаю, что она всё равно меня любит, просто она такая – не всегда умеет показать свои чувства.
– Дочь, может, останешься хоть на одну ночку? Я так соскучилась! Поговорим обо всём, а я твоих любимых вареников налеплю, – мама заглядывает мне в глаза и выглядит сейчас такой несчастной, что у меня сжимается сердце.
Почему ты никогда не говорила мне, как скучаешь? Возможно, тогда у меня не хватило бы духу уйти из дома.
– Мам, прости, никак не могу, сегодня ещё куча дел, а утром мне в универ.
Мама понимающе кивает. К счастью, она знает обо всех моих подработках и о том, что нельзя рассказывать при майоре о моих трудовых подвигах. А Яков Иванович бдит. Сидит насупленный, как сыч, и прожигает меня злым взглядом.
– А что же ты, мать, не поинтересуешься, что за дела у нашей Эльзы на ночь глядя? Смотри, какая деловая стала – куча дел у неё!
Ну, разве он мог промолчать? Мне аж не терпится сказать, что через пару часов я буду обучать взрослых дам искусству соблазнения телом. Хотела бы я посмотреть на его морду... Вот только мозг потом выносить он будет моей маме, а нам обеим это ни к чему.
– Яш, вот что ты опять начинаешь? Ты же знаешь, что Элиза заботится о бедной старушке, а пожилые люди в этом возрасте бывают очень вспыльчивыми и требовательными.
– Да, – вставляю свои пять копеек и закусываю губу, пряча улыбку. Слышала бы нас Инесса!
– А я смотрю, старухи сейчас не бедствуют! Девка только месяц на неё батрачит, а уже гля – новые сапоги, джинсы... Я вот думаю, а может, на хрен эту армию? А что – пристроюсь к какой-нибудь старой кляче, а там глядишь – и на новую тачку заработаю. Ты бы, Эльза, поинтересовалась у своей бабки – мож у неё подружка немощная имеется.
– Яша, прекрати! – пресекает мама. – Неужели нельзя порадоваться за ребёнка? Девочка так старается...
– Юля, глаза разуй! Чему тут радоваться? Ты посмотри, на кого она похожа! Волосы, как у прости господи, линзы сняла – глазищами сверкает, штаны вон – все в облипку! Ты как мать хоть бы выяснила, где твоя дочь так старается! Давно бы съездила и посмотрела на эту бабку, а то, может, у неё борода по яйца и хер до колена! Иначе я сам проверю!
– Не советую, Яков Иванович, у моей бабули ещё характер вздорный и кулак меткий! – я поднялась со стула. – Мне уже пора, мам, созвонимся. И прости...
Я порывисто её обнимаю и целую в щёку. В то же время взбесившийся майор тоже подскочил со своего места.
– Ах ты ж...
– Сядь, Яша! – зычно скомандовала мама. – Я сама разберусь со своей дочерью!
Браво, мамуль, не разучилась ещё мужчин строить!
Пока я одеваюсь в узеньком тёмном коридоре, на кухне стоит ор выше гор и гремит посуда, но за маму я спокойна – майор её не тронет. Зато злюсь на себя – могла бы и смолчать.
Мама догоняет меня, когда я подхожу к ожидающему меня такси.
– Прости, мам, – снова каюсь, но она отмахивается и берёт меня за руки.
– Девочка моя, это ты меня прости… за всё. Скажи, у тебя правда всё хорошо?
– Правда, мам, тебе не о чем волноваться, – я подношу её ладонь к своему лицу, трусь щекой и целую.
– А-а… у тебя появился кто-то?
Да, у меня появилась невероятная крёстная фея Инесса Германовна и её великолепный обаятельный и добродушный Георгиос, и роковая опасная красотка Диана, жёстко придающая мне ускорение. И мои любимые подопечные – большие и маленькие… Они смотрят на меня с восторгом и обожанием, ждут с нетерпением и уважительно называют Эллой Алексеевной.