Заинтересовавшись, Вэл согласилась отправиться с ним, но, пройдя совсем немного по Альстеруфе-Вег, остановилась расстегнуть ремешки на туфлях и разулась.
— Пожалуйста, не снимай обувь, — неожиданно резко сказал он.
— Ноги устали.
Вэл солгала, дело было не в них. С ухода из гостиницы ее не отпускало очень плохое предчувствие, а в случае беды, ковыляя на каблуках, не побегаешь.
— Раз тебе так нужно снять туфли, можно их хотя бы нести?
— Конечно, — пожала плечами Вэл и, передав обувь, взяла его под руку.
— До твоей квартиры еще далеко? — поинтересовалась она, чувствуя, как по коже бегают мурашки.
— Всего квартал.
— Хорошо, — ответила она, оборачиваясь.
Ничего такого, что способно вызвать тревогу: гогочут парочки подростков, еще одна пара постарше читает меню в ресторанной витрине и мужчина подзывает такси.
— Что-то случилось? — спросил ее спутник.
— Ничего. Идем.
И что теперь?
Увидев, как Вэл и снятый ей Толстозадый выходят из бара, Брин прикончил шнапс, который уже давно баюкал в руке, и, затушив сигарету, положил на тускло освещенный угловой столик несколько дойчмарок. Он заселился в «Фир Яресцайтен» днем и потешил себя звонком в номер Вэл — просто чтобы убедиться в ее отсутствии. Затем занял наблюдательную точку в углу вестибюля, с которой мог просматривать дверь, не вызывая подозрений, и стал ждать.
Мелькала мысль вскрыть замок в ее номер и караулить внутри, но потом он счел это неразумным. Слишком много в отеле охраны, слишком велика вероятность, что Вэл зря времени не теряет и вернется не одна.
И вот, когда Брин уже подумывал удалиться в номер и пригласить проститутку по вызову, явилась она, всем шлюхам шлюха, королева пизд. Шла виляя задом, словно ее так много трахали, что больше не получается ходить прямо, и не прошло и часа, как снова куда-то смоталась после шашней в баре.
С него-то, разумеется, она денег за секс не брала. Не посмела бы.
Примерно в квартале от гостиницы Брину пришлось остановиться и сделать вид, что нанимает такси: Вэл скинула свои нелепые туфли и посеменила по холодной гамбургской улице в чулках. Бочкообразный обожатель услужливо взял ее под руку, и они пошли дальше.
Двинувшись следом, Брин осмотрительно соблюдал дистанцию в полквартала, уверенный, что на улице еще полно народа и его на таком расстоянии не заметят.
У входа в узкий многоквартирный дом, стоящий чуть в стороне от Альтерабенштрассе, Вэл и ее жирдяй клиент приостановились. Мужчина запрокинул ей голову назад и поцеловал, лаская сквозь блестящую блузку под курткой. Вэл чему-то рассмеялась. Затем он пропустил ее вперед, и оба скрылись в здании.
Брин следил за домом с противоположной стороны улицы, ожидая, пока Вэл с Толстозадым зажгут свет, выдав положение квартиры.
Желудок скрутило, во рту появилась горечь желчи. То напомнила о себе язва, что возникла еще в подростковом возрасте и время от времени глодала, как обезумевший хорек, пытающийся выбраться из двенадцатиперстной кишки.
Он не любит толстяков. Не трахает толстяков. Впрочем, можно сделать исключение. О да!
И скоро он развлечется с этим жирдяем, любителем шалав на высоких каблуках.
5
А этот мужчина одинок и слишком много времени проводит наедине с мыслями и воспоминаниями, решила Вэл.
Сначала он поставил сонату Шопена и показал несколько фотографий жены, выстроенных в ряд на огромном рояле, что занимал большую часть крошечной гостиной. Он говорил быстро, без пауз, нанизывая длинные фразы одну за другой, словно фонарики у китайского ресторана, и рассказал Вэл много того, что она не хотела знать.
Наконец, когда поток словесного поноса иссяк, ее спутник осознал, что они здесь не ради светской беседы, и со стремительной обезличенностью человека, передающего туалетную бумагу соседу в смежной кабинке, сунул Вэл пухлый сверток дойчмарок. Она пересчитала деньги, но не из интереса, а чтобы выглядеть профессионально, и засунула их в пояс-кошелек, где уже лежали банковская карта и паспорт.
Затем он показал свои «сокровища».
Те были выставлены во второй спальне, крошечной комнатушке немногим больше чулана. Ее окутывали густые тени, вдоль трех стен темнело что-то вроде миниатюрных зрительских трибун. Не давая Вэл пройти вглубь, он приобнял ее за талию.
— Постой здесь, сейчас включу свет.
Его голос стал выше от еле сдерживаемого нетерпения — точь-в-точь мальчишка, который втрескался в училку и показывает ей модель, собственноручно собранную для ее урока. Больше не улавливая спутника боковым зрением, Вэл внутренне напряглась. Может, сам Лу — источник того дурного предчувствия, которое недавно ее охватило? Она приготовилась к неожиданностям. Что же сейчас предстанет ее взгляду? Подземелье, заставленное игрушками из секс-шопа, или гарем резиновых кукол, одетых как его мамочка?