— Славный песик, — улыбнулся Брин.
На самом деле он терпеть не мог маленьких голосистых шавок. Те напоминали о мисс Ли, его давней любви, которая обожала подобных созданий и зачастую таскала с собой парочку, прижимая к груди на манер Жа Жа Габор[9]. Мисс Ли вечно переживала из-за своего роста и габаритов и считала, что с маленькой собачкой на руках будет выглядеть миниатюрнее. Разумеется, эффект получался прямо противоположным. Раз уж так хотела казаться дюймовочкой, надо было ходить с парочкой грозных ирландских волкодавов[10].
Впрочем, несмотря на все тщеславие и любовь к самообману, мисс Ли стала для него спасительницей. И он перед ней в вечном долгу. Мисс Ли образовала его в гуманитарных науках, языке и этикете в те далекие времена, когда он считал себя королем, если имел пакетик хрустящих чипсов из свиной кожи и засаленную майку, чтобы вытереть пальцы. Объяснила ему, как важны чистое, ухоженное тело, свежие цветы в вазе от Лалика[11], правильная речь и умение выбирать хорошее бордо, а еще научила делать минет по меньшей мере дюжиной разных способов.
И в конце концов сделала богатым.
До нее Брин все детство провел в бесконечной веренице мотелей и трейлерных городков. Его мать Джози Мэй кочевала по всему юго-западу, чтобы наскрести на жизнь столь же скудную, как и те тряпки, в которых она танцевала стриптиз по клубам Ларедо, Далласа и Тускона. Брин был у Джози Мэй единственным ребенком, но та считала, что и этого чересчур много. Она любила рассказывать маленькому Артуру, как тщетно пыталась избавиться от беременности в те дни, когда аборты еще не легализировали. В итоге она нашла одну подпольную клинику в Ларедо, но техасские рейдеры ворвались туда с облавой ровно перед тем, как подошла ее очередь лезть в смотровое кресло. Мало того, что Джози Мэй лишили надежды на аборт, так еще и пришлось отсосать одному из копов.
— Так что у меня не осталось выбора, — вздыхала она. — Пришлось вынашивать и рожать тебя, лысого и кричащего, розовенького, словно поросенок.
Поросенок. Да, так Джози Мэй его называла, только вот сама куда больше походила на свинью. Раскабанела из-за пристрастия к фастфуду так, что не брали в приличные заведения вроде далласского клуба «Плейбой», где танцовщицы зарабатывали хорошие деньги. Джози Мэй и так была невысокого роста, а с полцентнера лишнего веса, в основном расположенного на животе и бедрах, сделали ее тело похожим на грудастый баклажан.
Существование Джози Мэй превратилось в бесконечную борьбу со слабостями ее внушительного тела. Сидя на жесткой диете, она вешала навесные замки на холодильник и дверь кладовки, прятала ключи и открывала, только чтобы приготовить себе и маленькому сыну по крошечной порции пищи. Артур, тощий мальчишка, который унаследовал сухопарое сложение и романтические грубовато-мужественные черты того ковбоя, а может, завсегдатая кабаков, что участвовал в его зачатии, почти никогда не наедался досыта.
Голод и вызванная им ярость стали для него обычным делом.
Но он ощущал и другой, менее осязаемый голод. Еще на раннем этапе жизни Артур понял, что почти не чувствует родства с себе подобными. Ему были чужды все те эмоции, что у других называются любовью и привязанностью.
Все остальные люди — его мать, учителя, ребята в школе — слились для него в одного огромного, неизвестного и малопонятного Иного, казались странными и чуждыми, как микробы под микроскопом, объектами, которые надлежит холодно и тщательно изучить, а затем использовать.
В десять он начал вламываться в чужие трейлеры, крал все, что сумел найти, и обчищал холодильники. Помимо еды и трофеев, его с почти мистической силой влекла возможность заглянуть в жизнь других. Как следует обшарив дом, многое узнаешь о его обитателях. В своих приключениях Артур натыкался на мириады сокровищ: любовные письма и непристойные журналы, судебные повестки, завещания и дневники с откровениями самого разного рода, угрозы ревнивых соперников и мольбы отвергнутых любовников, а как-то раз даже на предсмертную записку, которую автор переписывал снова и снова, пытаясь объяснить то, что, судя по всему, пока еще не совершил.
С каждым открытием Артур находил очередной ключик к Иным. С каждым открытием хотел узнать еще больше.
Затем ему стало этого мало. Он расхотел рыться в чужих вещах и часто фантазировал, что почувствует, убивая. Со странной отстраненностью опытного живодера Брин решил, что пора обследовать содержимое не только предметов, но и людей, которым они принадлежат.
10
Ирландский волкодав — порода охотничьих собак. Одна из самых больших собак в мире. Рост в холке 81-86 см.
11
Рене Лалик (1860-1945) — французский ювелир и стеклянных дел мастер, один из выдающихся представителей ар нуво, много экспериментировал со стеклом.