— Ерунда. Построю другой, лучший. Там, где его никто не найдет. В безопасном месте у меня в голове.
Вэл взяла девочку за маленькую холодную ладошку.
— Тебе не стоит слоняться по Тупику одной. Это нехорошее место.
— Не хуже других.
Рема передернула плечами, и золотые монетки на шарфе весело зазвенели. Они напомнили Вэл о чем-то, но не успела она облечь мысль в слова, как девочка заговорила снова.
— Я уже об этом упоминала, но ты спала... Я знаю, где он.
— Маджид?
— Да.
— Где?
— В погребальной яме.
У Вэл упало сердце. Ночной ветерок стал казаться холодным и ядовитым, как поцелуй трупа. Она закрыла лицо руками.
— Уверена?
— Ты сказала, что он и мужчина, и женщина, так?
Вэл кивнула.
— Тогда это твой друг. — Рема придвинулась.
Вэл легла и попыталась заснуть, но все было тщетно. После недавних упражнений с Салли и Даниэль она чувствовала себя разбитой, опустошенной, полубольной, а от новости о смерти Маджида стало и того хуже. И все же, несмотря на усталость, физическая пустота вновь требовала заполнения. Тело охватил невозможный голод, способный пожрать весь мир и не насытиться.
«Маджид мертв, а я по-прежнему хочу трахаться».
Рема прикоснулась к голове Вэл.
— Что это у тебя в волосах?
Вэл провела по жестким прядям, на которых засохла сперма Салли, вытекшая у нее изо рта. Маджид мертв. Она пыталась себя остановить, но желание было невыносимым. Вэл сунула перепачканные эякулятом локоны в рот и пососала, вдыхая пикантный запах. От слабого вкуса секса зачесалось внутри.
Когда она закончила на кошачий манер вычищать волосы, Рема хитро улыбнулась.
«Она знает, что это было», — подумала Вэл и вспыхнула от стыда.
— Если не поторопишься, стервятники доберутся до твоего друга первыми, — предупредила Рема.
Салли, простонав, заворочался во сне. Даниэль открыла глаз и, увидев девочку, лукаво улыбнулась.
— Вот уж не думала, что ты любишь детишек.
Вэл не ответила.
— Идем, — бросила она Реме. — Отведи меня к Маджиду.
Вэл и Рема пробирались по усыпанной камнями тропе. Прямо над горными вершинами еще висел бледный бивень луны, но рассвет уже прогонял ночь. Тени сгущались, призрачные силуэты деревьев и холмов обрастали проступавшими из глухой черноты подробностями. Нижнюю границу облаков на горизонте прочертили свинцовые разводы.
— Вон там, — показала Рема туда, где зловеще кружили стервятники. Порой несколько приземлялось, и вместо них в небо взмывали новые.
Точь-в-точь аэропорт, подумала Вэл, или окошко выдачи заказов в каком-нибудь «Макдоналдсе».
Всю дорогу к кладбищу Рема держалась сзади, в тенях.
— Разве ты со мной не пойдешь? — спросила Вэл.
Девочка покачала головой.
— Боишься?
Малышка, не ответив, отвела взгляд и обшарила небо на востоке. Там еле виднелся Город с его стенами, башнями, минаретами и многолюдным похотливым сердцем.
Маленькие ручки Ремы затеребили обтрепанный подол блузы. Она покачала головой, в глазах читалась мука.
— Я не могу пойти с тобой.
— Но мне нужно, чтобы ты показала... — Вэл осеклась, подумав о зрелище, которое придется вынести детским глазам. — Ладно, забудь. Я сама его найду.
Рема, кивнув, описала, где искать тело, которое, как ей казалось, принадлежало Маджиду, и добавила, что оно близ края кладбища, под несколькими оливами. На Вэл она не смотрела, устремив взгляд в сторону Города. Вэл вдруг подумала, что никогда толком не видела девочку без вуали.
— Слушай, подожди меня здесь. Если это Маджид, я его похороню, а потом вернусь за тобой.
— Хоронить запрещено.
— В смысле?
— Нельзя его хоронить. Нельзя хоронить вообще никого. Запрещено.
— Кем? Почему?
— Запрещено, — повторила Рема с таким видом, словно Вэл самой следовало бы это знать. — Тела в Тупике должны быть использованы до конца. Вначале тупиковщиками, затем стервятниками. Ни похорон, ни могил. Турок против.
— Но почему?
Девочка отвернулась. Судя по решительному развороту плеч, расспрашивать дальше было бесполезно.
— Ладно я поняла. Никаких похорон. Но все равно подожди меня.
— Зачем?
— Хочу попрощаться перед отъездом.
Едва эти слова слетели с языка, как стала ясна их прискорбная неуместность, ведь ими Вэл дала понять, что не собирается брать Рему с собой.
Девочка буркнула что-то невнятное.