— А теперь снимите запасное колесо.
— Там нет колеса, в чехле — вещи, — едва слышно ответил приезжий.
Действительно, вместо колеса в чехле лежали японские платки. Их было много. В багажнике автомашины лежали коробки. Под ними нашли отрезы дорогого материала… Наконец контрабандные товары были выгружены из автомашины.
— Перенесите товар в зал таможни, — приказал туристу инспектор.
— Не буду переносить.
— Вы обязаны это сделать.
— Я знаю свои обязанности.
Затем добавил уже другим, умоляющим тоном:
— Не позорьте меня перед народом.
Пелехатый настоял на своем, и турист сам перенес выгруженные вещи.
— Мы вынуждены передать дело следственным органам, — заявил начальник таможни…
Перед Андреем Никифоровичем Рапотой сидел человек, который когда-то закончил тот же факультет того же университета, что и он. И ему было особенно неприятно встречаться с ним при таких обстоятельствах. Следователь прекрасно понимал, что Недалекий совершил преступление, и он должен как можно тщательнее расследовать это дело.
— Вы обвиняетесь в контрабанде. Получена санкция прокурора на ваш арест, познакомьтесь с постановлением и распишитесь.
— Вы меня арестовываете?
— Да, вынужден это сделать, поскольку вы совершили преступление.
— Я не согласен.
— Вы же юрист, должны понимать…
— Следствие еще не разобралось во всех деталях, а вы санкционируете содержание под стражей. Надо сначала расследовать дело, а затем арестовывать.
— Вы не будете отрицать тот факт, что перевозили в большом количестве и на большую сумму контрабанду на собственной автомашине?
— Нет.
— А для чего вам понадобилось столько дефицитных вещей?
— Вы хотите меня обвинить в намерении перепродать товары?
— Да, кроме контрабанды вам будет предъявлено еще и обвинение в спекулятивных намерениях. Подумать только, одних женских париков — пятьдесят восемь штук. Зачем вам столько?
— Заказывали знакомые.
— Сколько же у вас найдется таких знакомых?
— Не считал, но вы необъективны, я буду жаловаться, прошу разрешения на встречу с прокурором.
— Постановление об аресте подписано прокурором, но коль вы требуете, то мы предоставим вам возможность переговорить с ним.
Встреча состоялась, и прокурор подтвердил:
— Вы совершили тяжкое преступление и привлекаетесь к уголовной ответственности. Предварительные меры — содержание под стражей — приняты законно.
Сидя под арестом, Недалекий лихорадочно думал, как сбить следователя с правильного пути. И вдруг ухватился за мысль, которая показалась ему спасительной: а что, если я встретил, конечно, случайно, земляка на территории Польши и он попросил меня отвезти обивку для мебели знакомым. Записал мой адрес, телефон, я, в свою очередь, его, но потерял бумажку. Зовут моего земляка Федор Ефимович…
Но это была только первая часть версии, сочиненной Недалеким. Дальше он брался утверждать, что оставил у Федора Ефимовича машину, и тот загружал ее без него. Утром, мол, наш горе-турист выехал в направлении границы и только в таможне узнал, что его земляк передал знакомым не ткань для обивки мебели, а большое количество кристалона, парики, японские платки и другие товары. Следовательно, он всего лишь жертва собственной доверчивости и человеческого коварства. Пусть ищут «Федора Ефимовича» на территории Польши.
Рапота до конца выслушал доказательства задержанного:
— Вы долго думали над этим? — спросил следователь.
— Почему вы задаете этот вопрос?
— Долго ли вы думали над этой версией?
— Это правда.
— Что же, придется проверить.
— Вы необъективны.
— В чем выражается моя необъективность? В том, что буду проверять выдвинутую вами версию?
Недалекий молчал.
— Вы знаете фамилию того, кто загружал товары в Катовице?
— Нет.
— И вам все это доверили?
— Как видите.
— Значит, вы знали, что перевозите?
— Не знал.
— Вы просили таможенника не досматривать машину.
— Это неправда.
— Но при этом присутствовали и другие лица.
— Это неправда.
— Тогда придется вызвать их и устроить вам очную ставку.
— Согласен.
Затем Недалекий заявил:
— Прошу дать мне лист бумаги, хочу написать заявление на имя прокурора области, чтобы вас отстранили от следствия по моему делу. Вы ведете расследование с предубеждением.
— Прошу объяснить, в чем вы усматриваете мою необъективность?
— Вы придираетесь ко мне.
— Нет, арестованный, не придираюсь, я изобличаю вас вашими же заявлениями. Если хотите, вот вам лист бумаги, пишите.
Через день заявление Недалекого лежало на столе прокурора, а вскоре обвиняемый получил ответ: «Оснований для отвода следователя по вашему делу нет. Следствие ведется объективно».
На очередном допросе Рапота спросил:
— Скажите, обвиняемый, вы и сейчас настаиваете на версии относительно случайного знакомства в Катовице?
— Настаиваю. Кстати, я хочу внести дополнение: то, что я встретился с мужчиной в Катовице, может подтвердить Екатерина Трепехальская, находившаяся в то время в Польше. Она видела меня с ним вместе.
— Хорошо, допросим Екатерину Трепехальскую, а также через польских коллег попытаемся разыскать и вашего знакомого.
Вызванная на допрос Трепехальская дала обстоятельные показания о своих дружеских отношениях с семьей Недалеких.
— Вы ездили с Недалеким в Катовице?
— Я его встретила в Катовице, но ездила туда поездом.
— Где именно вы встретили Недалекого?
— На одной из улиц, случайно.
— Вы видели его одного?
— Да, он был один.
— И никто посторонний, когда вы беседовали, к вам не подходил?
— Нет, никто. Правда, какой-то гражданин попросил у Недалекого прикурить — и больше ничего.
— Возможно, между ними произошел какой-то разговор?
— Нет, никакого разговора не было.
Во время очной ставки Трепехальская подтвердила свои показания.
Из Польши пришло сообщение, что никакого «Федора Ефимовича» там не было и в помине.
По делу Недалекого были проведены очные ставки, собраны данные в отношении того, где он лично покупал товары, и виновный предстал перед судом.
Суд признал Степана Недалекого виновным и определил ему меру наказания — лишение, свободы сроком на восемь лет.
Любащенко Иван БЕЗ ПРАВА НА ОШИБКУ
Было теплое июльское утро. Солнце, вынырнув из-за кромки леса, озарило окна вагонов скорого поезда. Роберт Кристнер заворочался и открыл глаза. Задернул на окне занавеску и посмотрел на часы. Поезд приближался ко Львову.
Старинный украинский город встретил американского туриста утренней прохладой. Он легко сошел по ступенькам вагона. Подтянутый, элегантный, с портфелем в левой руке. Следом за пассажиром шел носильщик с увесистым чемоданом из желтой кожи. Наняв такси, Кристнер поехал в гостиницу «Интурист». Примерно через час, посвежевший от принятого душа, он вышел из гостиницы. На нем был серый костюм, модные туфли с блестящими застежками.
Уверенным шагом турист направился вдоль проспекта Т. Г. Шевченко к троллейбусной остановке. Со стороны могло показаться, что Кристнер хорошо знает Львов. На самом же деле, он попал сюда впервые. Расположение же улиц, площадей, направления маршрутов городского транспорта, дислокация промышленных объектов были знакомы ему по путеводителям, подробным описаниям, хорошо изученным задолго до приезда в этот город.
На нужной остановке Кристнер сошел с троллейбуса, снова оглянулся по сторонам и свернул в боковую улочку. Внимательно рассматривал дома, заборы, заводские корпуса. У одного из важных промышленных объектов американец на минуту задержался. Прошел дальше, потом возвратился на старое место. Заметив невдалеке сквер, утопающий в густой зелени, он направился туда.
Вскоре Кристнер снова был в троллейбусе, который вез его в центр города. Он и не предполагал, что на его появление у важного промышленного объекта кто-то мог обратить внимание. Но его заметили молодые рабочие. И не только заметили — наблюдали некоторое время за ним, видели, как фотографировал их родной завод.