Автор уверен, что читатели при желании могут подсказать ему немало других примеров из разных областей нашей жизни, когда время безнадежно уплывает из-за отсутствия точной и своевременной информации: что, где, когда. И потому ему остается только призвать заинтересованные организации: товарищи, берегите наше время, ибо это такое же национальное богатство, как наши реки, леса, полезные ископаемые. Берегите часы, минуты и мгновения, ибо в конечном счете жизнь из мгновений-то как раз и состоит. Об этом нам убедительно напоминает и песня из известного кинофильма, и новые экспериментальные уличные часы с секундной стрелкой.
ХОЖДЕНИЕ ПО КРУГУ
Автор долго раздумывал, с чего ему начать этот фельетон. В поисках подходящего к случаю сравнения он обращался к мифам древней Эллады, к легендам и сказкам разных народов, а также к произведениям литературной классики. Но ничего ярче самого факта, изложенного в письме группы партийного контроля Руставского металлургического завода, не нашел. И потому решил по доброму примеру Антея не отрываться от земли и сразу познакомить читателя с этим письмом.
«Наш завод, — говорилось в письме, — использует в производстве металлолом. И свой собственный, и поступающий со стороны. Несмотря на это, нам ежегодно планируют поставку металлолома другим металлургическим предприятиям. Кто-то где-то заготавливает лом и отгружает Вторчермету. Вторчермет теми же вагонами отправляет его нам. А мы тот же лом теми же вагонами переотправляем на другой завод. И при этом все выполняют план сбора и поставки металлолома».
Да, вряд ли до такого сюжета мог бы додуматься какой-нибудь сказочник, не говоря уже о древнегреческих мифотворцах!
«Мы по этому вопросу обращались к руководству нашего завода, — говорилось в письме, — оно, в свою очередь, обращалось в нашу вышестоящую организацию, но все остается по-прежнему. Просим помочь в решении этого довольно несложного, но важного для нас вопроса».
Итак, все ясно, подумал автор. Вопрос действительно довольно простой. Надо только связаться с их вышестоящей организацией и тактично намекнуть, что требовать сдачи металлолома от тех предприятий, которые должны его сами использовать, по меньшей мере, нелепо.
И автор направился на площадь Ногина, в объединение Союзтрубосталь Министерства черной металлургии СССР. Краснея и запинаясь от неловкости (ведь так неловко обращать внимание людей на их явные промахи), он стал рассказывать, в какое нелепое положение попали руставцы. Ведь вы подумайте! Они получают и отправляют один и тот же металлолом!
— Да, нехорошо это получается, — согласился заместитель начальника Союзтрубостали. — Свой металлолом они, конечно, должны использовать сами.
— Вот и хорошо, вот и прекрасно! — воскликнул автор. — Я так и думал, что это недоразумение! Значит, можно им сообщить, что вы снимете с них план поставки металлолома? Поверьте, они будут так рады!
— Охотно вам верю, но сделать этого мы никак не можем. Министерство устанавливает нам такие высокие планы сдачи металлолома, что требовать их выполнения только от заводов, которые в своем производстве лом не используют, иными словами — от неметаллургических, невозможно. Приходится планировать сдачу и металлургическим. В том числе Руставскому. И как мы ни доказываем министерству, что встречные перевозки металлолома недопустимы, картина из года в год остается прежней.
Все ясно, подумал автор. Союзтрубосталь не виновата. Виновато во всем министерство. Надо пойти туда и тактично намекнуть товарищам, что следовало бы прислушаться к доводам трубосталевцев и не толкать их на встречные перевозки металлолома.
Не выходя из огромного здания на площади Ногина, автор перешел с одного уровня вопроса на другой и оказался в кабинете заместителя начальника планово-экономического управления Минчермета СССР. Краснея и запинаясь от неловкости (ведь так неловко неспециалисту уверять математика, что дважды два — четыре), автор стал рассказывать, в какое нелепое положение попали союзтрубосталевцы. Ведь вы подумайте! Они вынуждены планировать своим металлургическим заводам получение и сдачу одного и того же металлолома!