Так что эффект левой пятки только на первый взгляд может показаться этакой эмоциональной несдержанностью, внезапной вспышкой первобытных инстинктов, не поддающихся культурному наслоению. На самом деле бурлящей непосредственностью тут и не пахнет. Левая пятка, как правило, себе на уме. Ведь не случайно ее хозяева, попадая в зависимость от кого-либо, стремясь решить в чужом кабинете свои дела, будут до приторности любезны и медоточивы, предельно сдержанны и приветливы, высокогуманны и предупредительны, чтобы их левая пятка, не дай бог, не превратилась в их же ахиллесову пяту.
ЧАЙ ПИТЬ — НЕ ДРОВА РУБИТЬ
Приехал как-то фельетонист по делам службы в областной город и прямо с утра направился в дирекцию производственного объединения.
До начала рабочего дня оставались считанные минуты. В двери учреждения торопливо проскакивали служащие.
Разобравшись в дверных табличках, гость вошел в нужную ему комнату.
— Прошу к столу! — приветливо встретила его сотрудница объединения, указывая широким жестом на подготовленный к чаепитию канцелярский стол с электрочайником посередине.
— Извините, — смутился фельетонист, — но я тут по делу, у меня письмо читателя. Есть вопросы.
— С вопросами успеется, дорогой товарищ! Вопросы от нас никуда не денутся. Впрочем, как и мы от них. А сейчас отдохнем, почаевничаем. Надо же людям отдышаться после утренней гонки.
Тем временем подбежали остальные сотрудники. И, как отметил фельетонист, не с пустыми руками. Кто принес конфеты, кто — сухарики, кто — баночку домашнего варенья. Похоже было, что автор письма, побывавший здесь ранее, не лишен наблюдательности.
— Да вы, граждане, не стесняйтесь, — сказал фельетонист, поймав на себе удивленные взгляды. — Если угодно, я и в коридоре подожду.
— Да что вы! — едва ли не хором воскликнули участники чаепития. — Да как же можно! Да разве мы не люди! Чтобы мы здесь гоняли чаи, а человек в коридоре ждал! Нет уж, дорогой товарищ, пожаловали с утра, так уж не обессудьте, примите участие!
Пришлось согласиться.
За чаем разговор, естественно, вертелся вокруг сушек, баранок, повидла и прочих атрибутов чаепития.
— Скажите, — обратилась к фельетонисту моложавая сотрудница средних лет. — Как я поняла, вы — приезжий. Бываете, видимо, в разных городах, в разных дирекциях и конторах… Так вот, хотелось бы знать, насколько распространен данный обычай.
— Вы имеете в виду потребление чая? — уточнил фельетонист.
— Ну, в известной мере… — сказала собеседница.
— Что же, могу сообщить, что я обычно прихлебываю остывший чай, сидя за редакционной машинкой или читая свежую почту. И очень ценю такую возможность. Наверное, другие тоже.
— А вот коллективные чаепития? — продолжала допытываться чаевница. — Меня в данном случае интересуют коллективные…
— О, это сейчас тоже широко распространено, — ответил фельетонист. — Я даже заметил, что в иных местах сумели создать для этого гораздо более благоприятные условия. Время приема посетителей, например, там никогда на утренние часы не назначают. Конторские шкафы заменяют изящными сервантами, а граненые стаканы — чайными сервизами за счет месткома.
— Нет, все-таки за счет месткома это неудобно, — возразила одна из чаевниц в элегантной вязаной кофточке. — Как-никак дело это неофициальное. Да и время рабочее.
— Вот и нехорошо, что рабочее! — подхватил эту мысль фельетонист. — Я давно уже хочу предложить сделать его нерабочим.
— Это как же? — спросили его. — Разве так можно?
— Конечно, можно! — ответил фельетонист. — У меня есть идея. Ведь чай пить — не дрова рубить. Нужно официально начинать рабочий день с чайного перерыва. Потом размяться производственной гимнастикой. Потом пообедать. А уж где-то потом браться за дело. Уверен, что при нынешних наших штатах мы такое расписание выдержим и со своими задачами справимся. Зато порядка будет куда больше, нарушений трудовой дисциплины — куда меньше, а чайные сервизы можно будет приобретать за счет месткома на полном основании.
С этими словами фельетонист опустил палец в свой недопитый стакан чая и полностью растворился. А некоторые очевидцы утверждают, что его там и вовсе не было.