Что надо понимать, механизаторы понимают. Им ясно, что, если бы заводчане после того, как их обязали поставлять эти самые детали, вдруг отказались подписывать договор под смехотворным предлогом «неосвоенности производства», им бы объяснили, как и что они недооценивают, и, вполне возможно, сделали бы необходимые оргвыводы.
Но если после подписания договора его элементарно не выполнят или сорвут сроки поставки и пришлют запчасти для уборочной, когда поля покроются снегами, в худшем случае дело обойдется сравнительно небольшим штрафом. Причем, заметьте, материальное благополучие непосредственных виновников задето никак не будет.
Вот в этом смысле современная техника, техника нарушения хозяйственных договоров достигла почти идеального совершенства. И, главное, эта техника прекрасно обходится без запчастей. Для ее бесперебойного функционирования достаточно лишь двух сверхпрочных деталей: личной безответственности ответственного нарушителя и сиамской привязанности получателя к поставщику.
А вы говорите — нет счастья без запчасти…
ДЖИНН ИЗ БАНКИ
Международная выставка «Пивоиндустрия-69» была в разгаре. Представители иностранных фирм с удовлетворением отмечали активный интерес советских специалистов. В результате по предложению Министерства пищевой промышленности РСФСР Техпромимпорт закупил ряд экспонатов и среди них — комбайн для стерильного наполнения пивом металлических банок. Правда, его решили использовать не для пива, а для кваса.
Итак, комбайн в числе прочих экспонатов выставки был куплен и доставлен в Останкино, где для его установки была демонтирована устаревшая бутылочная линия мощностью 500 тысяч декалитров в год.
Начался первый период освоения. Специалисты вникали в техническую документацию, восхищались отделкой узлов и деталей, даже поглаживали их, но пришли к единодушному заключению: братцы, да ведь мы гладим крокодила без головы и без хвоста! Ибо линия не имела ни конца, ни начала. Для того чтобы она работала, необходимо было докупить: автомат для выемки банок из коробов, элеватор для подъема их на второй этаж, машину для ополаскивания, установку для приготовления напитка, автомат для бракеража, туннельный пастеризатор, элеватор для спуска банок со второго этажа на первый, автомат для укладки банок в картонные короба, машину для заклейки этих коробов. Стоимость недостающего оборудования превышала стоимость уже приобретенного почти в три раза.
Вышестоящая инстанция Останкинского завода фруктовых вод — Росглавпиво — обратилась по этому поводу в Союзглавпиво. Союзглавпиво вышло на Госплан. Просьба о выделении валюты была рассмотрена и удовлетворена в полном объеме. Совершенно очевидно, что неполный имел бы в этом случае еще меньше смысла, чем покупка четвертушки крокодила в качестве целого.
«Как же так? — глубоко задумался автор. — Неужели специалисты пивоваренной и безалкогольной промышленности, купившие комбайн, все, как один, оказались некомпетентными?»
Один из руководителей Внешторгбанка СССР, обсудивший с автором эту проблему сугубо в теоретическом плане, высказался примерно так: ни за что не поверю, чтобы специалисты не знали, что берут. Просто это был тонкий ход, чтобы потом выпросить побольше валюты…
На втором этапе освоение линии пошло вперед семимильными шагами. Поставщик прислал голову и хвост крокодила точно по расписанию. Следом за оборудованием прибыли шеф-монтеры. Вскоре монтаж линии был закончен. И тут перед дирекцией завода, а также перед руководством Росглавпива и Министерства пищевой промышленности РСФСР во всей своей величавой наготе встал вопрос: а во что будем разливать? Ведь у нас нет ни банок, необходимых для этой линии, ни жести, необходимой для их изготовления, ни лака, необходимого для их покрытия изнутри, ни крышечек с клапанами, необходимых для их закрытия снаружи…
Вопрос этот, несмотря на всю наготу, был далеко не новорожденным. Он возник еще в середине 1969 года, одновременно с вопросом о доукоплектовании. По поручению Минпищепрома РСФСР банками занимался консервный комбинат в станице Крымская. Он изготовил опытную партию из отечественной жести. А Всесоюзный научно-исследовательский институт консервной промышленности разработал лак для их внутреннего покрытия. Насчет крышечки с клапаном решили не беспокоиться. В конце концов консервную банку можно пробить и гвоздем. Было бы чем стукнуть.
Завершение второго этапа было ознаменовано пробным пуском. Он происходил не без известной торжественности. Банки пошли сплошной чередой. Тысяча… Три тысячи… Пять тысяч… В итоге из 7128 разлитых банок были забракованы 7128. Оказалось, что жесть, из которой они сделаны, не выдерживает при пастеризации внутреннего давления газированного кваса, лак плохо покрывает нутро банки, и квас в результате имеет неприятный запах и странный вкус. А тут еще из Краснодарского научно-исследовательского института пищевой промышленности пришло письмо, из которого неумолимо следовало, что ни один из видов выпускаемой у нас жести для банок под «Русский квас» не годится.