Оглядевшись, я попыталась найти выход, но он нашёл меня первым: одна из панелей отъехала в сторону, и за ней показался медперсонал. Нет. Маньяки в костюмах химзащиты. Одежда, закрывающая их с макушки до пят, смотрелась как броня, может потому, что я сама была голой. Но при этом, я даже не подумала закрыться и сжаться в углу. Никакого стыда и страха.
- Оставайся на месте, мы не причиним тебе вреда.
Обострённый инстинкт самосохранения твердил обратное.
Разве не так говорят, когда хотят причинить вред?
Они подбирались ко мне крадучись, окружая.
- Вот одежда. Возьми, – заговорил главный, протягивая перед собой свёрток. - Нам только нужно измерить кое-какие показания и провести пару тестов.
- Тестов?
- Нужно убедиться, что эксперимент прошёл удачно.
- Какой ещё эксперимент? – мой голос звучал всё напряжённее.
- Зеркала могли свести импринтинг на нет. Поэтому мы в масках.
Импринтинг?
Я посмотрела на свои руки, чтобы прочувствовать момент откровения полностью. Меня убили. Но это не самое печальное. Я не человек, вот о чём стоило переживать теперь. Но, как бы я ни старалась думать о слезах, мне совершенно не хотелось плакать.
- Это… это лаборатория Дензы? – уточнила я.
- Нет. Это Дно.
Я склонила голову набок, совершенно не понимая, почему он сказал это так, будто это должно меня радовать. Ему кажется, быть игрушкой Виктора - участь лучше, чем стать марионеткой Анны? Эта жуткая женщина, которая сделала копию Вёрджила и ей шантажировала его мать, теперь клонировала и меня? Для Виктора?
Похоже, эти двое снова в хороших отношениях.
Дно, надо же… Я никогда не собиралась сюда возвращаться. Но если даже так, то лишь за тем, чтобы умереть, а не рождаться.
Надо было выбираться отсюда, но если вспомнить, что в прошлый раз меня заперли на нижнем этаже, не стоило даже надеяться, что на этот раз Виктор пренебрежёт безопасностью. Думаю, специально для меня он вырыл ещё один уровень, где мы теперь и находились.
Так что я пошла на хитрость.
- Мне не по себе здесь, - прошептала я, обхватывая себя руками. – Мы можем провести эти тесты в другом месте?
- Да, это можно устроить. – Похоже, они обрадовались моему желанию сотрудничать. – Но нам придётся завязать тебе глаза.
- Ладно.
После того как я переоделась, они завязали мне не только глаза, но и руки за спиной, дабы я не сняла повязку с лица и не пустила все их старания прахом. А потом мы вышли из комнаты, и я прислушивалась к голосам, шагам, звукам, наполняющим длинные коридоры…
Нарушение личного пространства было теперь не просто неприятно мне, оно казалось смертельной угрозой, особенно если речь шла о пятерых незнакомцах, на Дне, в замкнутом пространстве. Когда мы оказались в кабине лифта, я вся напряглась, чувствуя, как меня обступают всё теснее. Терпение иссякло через минуту, пусть даже мы оказались в самом романтическом месте Дна, и воспоминания встречи с Муром должны были меня захватить, успокоить…
Ничего подобного.
Лифт я покинула уже одна, удивляясь тому, насколько неуклюж и слаб оказался мой конвой, и насколько точно я знала, куда и с какой силой бить. Не скажу, что мне понравилось, я по-прежнему не одобряла насилие, но то, что я могла теперь за себя постоять, радовало.
Если бы Мур видел меня сейчас…
Тоска поднялась от груди к горлу, и вот тогда мне захотелось плакать. Я не привыкла по нему тосковать. Долгая разлука казалась совершенно немыслимой, а сейчас создавалось стойкое впечатление, что я не видела его недели, месяцы…
Разве он не должен снова появиться здесь? На этот раз ему даже спасать меня не придётся. Если вся охрана Виктора похожа на тех чудаков? Нам можно будет просто выйти через парадные двери.
Не скажу, что таков и был мой план, но я самым наглым образом вышла в коридор и неторопливо осмотрелась. Здесь было ухоженно и уютно, краска на стенах, под ногами дорогое напольное покрытие, мягкая мебель, приятный свет. Это была административная часть здания или, может, зона отдыха для персонала. Несмотря на то, что я прожила на Дне намного дольше, чем в особняке Рэмиры, я совершенно не знала ни планировку этого места, ни его реальные размеры. И уж точно мне не хотелось знать, что в этом аду есть такие вот милые диванчики и столики, а если пройти чуть дальше – современная уборная.
Толкнув дверь, я бегло осмотрела ряд кабинок и раковин, после чего подошла к последним. Утоляя жажду и умываясь, я думала о том, как вообще так вышло. Что задумала Анна, какие планы на меня у Виктора и выжил ли в той перестрелке Мур? Мне не хотелось об этом думать, но что если…
Слёзы потекли из глаз, словно я восстановила водный баланс только затем, чтобы теперь всё выплакать. В прошлом это приносило облегчение, теперь - убивало. Даже когда я перестала себя сдерживать и громко разрыдалась, собираясь потратить на скорбь не только драгоценное время, но и все свои сверхчеловеческие силы, это не умалило горя, не исторгло его из груди.
Моя любовь к Муру всегда была эгоистичной, но теперь она превратилась в одержимость с примесью паранойи: его нет рядом, и мне кажется, что его нет больше нигде. И каждая секунда разлуки это подтверждает.
Увлечённая своей трагедией, я даже не обратила внимания на женщину, которая вышла из одной из кабинок у меня за спиной.
- Тоже пришла выплакаться, подруга? Рассказывай, кто тебя так довёл? – проговорила она, приближаясь к зеркалам над раковинами, чтобы поправить макияж. – Нэйт? Колин? Остальные мужики здесь по сравнению с ними кажутся лапочками, скажи?
Я приподняла голову, сталкиваясь взглядом с собственным отражением. И это моментально остановило мою истерику. Зарёванное лицо, выражение муки, страх и боль в глазах - всё это показалось таким противоестественным, недопустимым. Я начала приводить себя в порядок с такой тщательностью и поспешностью, будто осуществляла реанимацию.
- Ты новенькая? – Как посмотреть. - Вообще-то, я тоже здесь недавно. Джули, будем знакомы. - Она промокала уголки глаз салфеткой, стирая потёкшую косметику. –Я не жалуюсь, работать здесь престижно, и платят отлично. Но наши боссы?.. Ну ты меня понимаешь.
Она смотрела на меня, ожидая ответ.
- Что? А… Я встречала людей и похуже.
- Сильно сомневаюсь. – Она опять сосредоточилась на собственных глазах, нанося тушь. – Чёртовы женоненавистники. Возможно, они издевались над женщинами из поколения в поколение? Кто их знает.
Она что, ни разу не встречала Виктора, истинного хозяина этого места?
- Ты не подскажешь, - спросила я осторожно, - ну… сколько сейчас времени?
- Девять. Согласна, мы с тобой сильно задержались, подруга.
- А год… не могла бы уточнить?
Она повернулась ко мне, осматривая с ног до головы и обратно.
- Ты забавная, - неловко рассмеялась она. - Я тоже совершенно теряю здесь чувство времени.
Ладно, чёрт с ним, с годом. Меня больше интересовало не это.
- Война… уже закончилась?
- Война? – повторила Джули медленно. – Какая ещё… война? Я что-то пропустила?
Скорее, наоборот.
Я опустила голову, глядя в слив.
Это нечестно. Я опять проспала всё самое интересное, как и в тот раз с побегом. Только теперь меня вырубил не электрошокер.
- Чей клан главный? – спросила я, как видно, окончательно её добив.
Побросав косметику в сумочку, Джули посеменила к выходу на высоченных шпильках. Дверь за ней захлопнулась, а потом, тоненько взвизгнув, женщина быстро поцокала прочь, напуганная чем-то большим, чем мои невинные вопросы.
Выйдя в коридор, я убедилась в том, что у неё были все причины бежать отсюда в панике: путь к лифту и лестнице перекрыла охрана. Десять здоровых мужиков с тазерами нового образца. С Виктором Фарго во главе.
Прищурившись, я попыталась понять, что в нём изменилось. Он сменил стиль одежды. И стал старше, определённо. Но было что-то ещё…