Со мной всё иначе: когда я нервничаю, из меня слова не вытянешь
- Я бы остался подольше, чтобы поддержать тебя и всё такое, но, чёрт, времени совсем нет.
Остался подольше? Как будто речь шла о сольном выступлении.
- Ты же в криминальных кругах настоящая знаменитость. Там наверху об этой истории только глухой не слышал.
Могу себе только представить, какими подробностями эта паршивая история обросла.
- А сюда, конечно, новости не доходят. – Он откинулся на стенку. – Поганое место. Каждый раз, когда нужно сюда спускаться, мне становится не по себе. Не представляю, как здесь можно жить. Я бы тут и месяца не протянул. Месяц – это уже слишком долго, да? – Ему поддакнул его приятель. – Никого из плохишей дольше месяца тут и не держали, так ведь?
- Потому что всем нашим бывшим «квартирантам» уже было восемнадцать, - ответила Кира. – Дети же неприкосновенны.
- Как справедливо со стороны Правления. – Он смотрел на меня с ухмылкой. – Я Клаус, кстати. Дашь автограф?
Он потянулся за ручкой в карман пиджака, но его остановил жестом Спарки. Вот тогда я почувствовала себя настоящей знаменитостью, которую охраняют секьюрити, хотя всё было наоборот. Это Клауса охраняли от меня – мне в руки не должен был попасть ни один посторонний предмет, даже зубочистка.
- Ладно-ладно. - Мужчина поднял ладони. Заметив, как я смотрю на их «груз», он спросил: - Нравится?
Как сказать? Я никогда прежде не оказывалась настолько близко к оружию, по сравнению с которым осколочная граната - спичка. А оружия я в своё время повидала немало.
Кажется, бионик прислушивался к разговору. Несмотря на кажущееся спокойствие, его плечи были напряжены. Возможно, его настораживали наши голоса и то, как они стали звучать в тесном лифте. Либо у него просто сильно затекли руки. Но он даже не думал двигаться. Говорят, у биоников очень высокий порог боли…
- Эта «функция» у него тоже есть, - добавил Клаус, неправильно растолковав мой интерес. Его напарник рассмеялся, и я отвернулась, смутившись.
Так я поняла, что за эти два года ничего не изменилось. Я всё ещё краснею, стоит при мне коснуться "взрослой" темы, хотя мне вроде бы уже не шестнадцать. Это так чертовски обидно – мои ровесники уже пережили всё это: влюблённость, свидания, поцелуи… тогда как мне в оставшиеся несколько часов остаётся только краснеть.
Жажда жизни не просто просыпается во мне - взрывается. И хотя внешне я оставалась спокойной, мой пульс участился, а дыхание сбилось. И бионик заметил это. Он чуть повернул голову в мою сторону, и в этот момент стало как-то особенно тесно.
Я заметила, что стою к нему ближе всех. "Мафиози" - за его спиной, они следили за его руками, веря, что в случае чего смогут его моментально обезвредить. Ведь он ещё не «активирован», а значит и вполовину не такой опасный, каким будет в дальнейшем.
Клаус продолжал болтать, но я его не слышала. Голову заполнила преступная мысль – первая за всю жизнь. Я не могла думать ни о чём другом.
Если бы я захотела снять эту маску, мне бы хватило секунды.
- Хочешь его потрогать? – подначивал Клаус. – Если это твоё последнее желание, я разрешу трогать, где захочешь, ха-ха. Меня тоже. В качестве бонуса.
Мне пригодился бы бионик уже просто для того, чтобы угомонить его.
Рассуждая так, я почувствовала воодушевление. Впервые за два года.
Кира лениво велела посетителю заткнуться, и в этот момент свет в кабине начал мигать, а потом погас совсем. Прежде чем гости успели запаниковать, Кира объяснила, что волноваться не о чем. Мол, такая фигня случается всякий раз при выходе на поверхность. Они это даже неполадками не считают, ведь никто из местной охраны не боится темноты.
Клаус не стал отвечать на издёвку, а когда в кабине снова стало светло, он стал таким чертовски серьёзным. Он, наконец, вспомнил, с какой целью его сюда отправили: сопровождать ценный груз. И теперь Клаус молча таращился на него.
Мой конвой, к слову, тоже притих. Даже когда лифт остановился, и дверь отъехала в сторону, никто из нас не пошевелился. И если учесть каким невероятно долгим мне показался подъём, то это самое мгновение длилось целую вечность.
Импринтинг. Запечатление.
Когда маска упала на пол между нами, я убедилась в том, что передо мной - не человек, хотя до последнего в этом сомневалась. Всё дело в чертах лица и его выражении… точнее, отсутствии такового. Мужское лицо не выражало ничего, а тёмно-серые глаза смотрели словно сквозь меня. Его зрение привыкало к свету и краскам этого мира по-особенному: он не щурился и не моргал, но можно было видеть, как его взгляд меняется, постепенно становясь осмысленным, пока не достиг высшей точки осознанности. За какую-то секунду он постиг весь смысл жизни: служить тому, кого только что увидел. Рождённый в день моей смерти - это показалось таким символичным тогда.
Я не умру, у меня есть бионик, я буду жить вечно!
А потом мой конвой начал действовать. Словно в замедленной съёмке я увидела, как Спарки выхватил из чехла электрошокер и прицелился. Если он выстрелит, противостояние будет закончено, даже не начавшись, потому что в кабине слишком тесно. Несмотря на хвалёную реакцию искусственных, бионик не сможет уклониться: позади него толкаются «мафиози», а перед ним, мешая стремительной атаке, застыла я.
Он отвёл взгляд и дёрнул руками, избавляясь от наручников. Невероятно, как быстро он перешёл от младенчества к зрелости, перескочив стадию взросления. Казалось бы, только что его сознание было чистым, пустым, но вот он уже просчитал ситуацию и точно знает, что нужно делать, как двигаться и кого ликвидировать первым.
Меня.
Схватив за шиворот, бионик использовал меня, как щит, выставляя перед собой. Электроды вцепились в мою одежду, царапнули кожу на груди… слегка, совсем не больно. Потому что в следующий миг боль ввели мне прямо под кожу. Разряд был похож на непрекращающийся удар, который, не задев внешнюю оболочку, расщепил всё внутри: каждую кость, мышцу и нерв.
Меня толкнули в спину, прежде чем ток пронёсся по проводам, и я упала на охрану, а потом вместе с ними - на пол.
«Блестящий» план побега, Кэс, просто супер.
Вместо того чтобы спастись, я поспособствовала преждевременному исполнению приговора. Это было больше похоже на смертную казнь, чем на спасение.
Глава 2
Варианта два: либо я была не первой, кого он увидел, либо он вообще не бионик. Может, Клаус и компания устраивали побег своему корешу, обставив всё таким хитрым образом. И тут вмешалась я. Они мне этого не простят, по ним было видно, что такие шутки с ними не проходят.
Поэтому полиэтилен подо мной теперь почти не удивлял. Как и сдавленные крики совсем рядом. И запах… освежителя и моющего средства.
Приоткрыв веки, я увидела свисающие с потолка цепи. Меня затошнило от страха, и я повернула голову вбок. Чем сделала ещё хуже.
По стенам висели хлысты, кляпы, зажимы, повязки на глаза и инструменты, о назначении которых я не знала и не хотела знать.
Ох, хорошо, что подо мной клеёнка.
Вопли становились всё громче. Голос был высоким, женским, что дало мне кое-какое представление о моих похитителях. Беспощадные ублюдки, не только никогда в жизни не защищавшие женщин и детей, а кайфующие от издевательств над ними.
Кто знает, что сделала эта бедняжка? Вряд ли присвоила драгоценнейшую вещь главной семьи, которая платила за её хранение баснословные суммы, но это всё окупалось, ведь стоимость самой вещи несоизмерима с платой за её содержание.
Понимаю, даже один побег – уже слишком для меня, что говорить о двух, но пока палач был занят другой жертвой, стоило хотя бы попытаться. Тем более, он не заковал меня, хотя возможностей и способов было полно.
Странно…
Полиэтилен предательски зашуршал, когда я сползла с кровати. И тут же замерла.