- Тебе лучше уйти, правда.
А ему лучше принять предложение Генри касательно выпивки.
- Я хотела поблагодарить тебя. За спасение.
Схватив её за руку, он оттащил девушку подальше от ворот, охраны и зевак, которые до сих пор таращились на его пистолет. Она, кстати, тоже. Поэтому Арчи сунул его в кобуру на бедре.
- Я не спасал тебя. Совсем наоборот, ясно? – сказал он максимально спокойно, хотя этот разговор причинял почти физическую боль. Живое, говорящее, маячащее перед глазами напоминание о недоступной женщине нужно было ему меньше всего сейчас. – Я отдал и тебя, и машину какому-то бомжу, который мог делать с вами, что хотел.
Она не выглядела удивлённой.
- Если даже так, ты сделал это перед госпиталем. Я знаю, мне рассказали медсёстры.
- В любом случае, я сделал это не ради тебя. - Арчи был так «любезен», будто хотел, чтобы его возненавидела не только Кэс, но и её копия. Блеск.
- А ради кого?
- Ради человека, который однажды точно так же спас меня, рискуя всем. Этот долг тяготит меня, но вернуть его лично ей я не смогу. – Такая честность обескуражила даже его, но он всё равно продолжил: - Я сделал это, просто чтобы… не чувствовать себя настолько зависимым от неё.
Казалось, ему удалось оттолкнуть её, но вместо того, чтобы назвать его козлом и уйти, Мэгги спросила:
- А что насчёт апельсинов? Они были тоже ради неё?
- Ты о чём?
- Когда я лежала в палате, мне принесли апельсины. Я знала, что они от тебя.
- С чего бы? Разве у тебя нет никого, кто мог…
- Нет.
Проклятье. Он чувствовал себя так, будто его поймали за чем-то, вроде мастурбации. И все его оправдания выглядели бы ещё более мерзко, чем сама ситуация.
- Их принёс курьер, - смог выдавить он только. – Не я.
- Это были самые сладкие апельсины, которые я когда-либо ела.
- Круто. – Он указал себе за спину. – Надеюсь, ты пришла сюда не за тем, чтобы схлопотать очередную пулю? Потому что те парни могут тебе это обеспечить, если будешь продолжать здесь отираться. И на этот раз у них будет на это полное право.
- Я бы сказала, что теперь, когда ты рядом, это не так уж и страшно, вот только я не такая наивная, романтичная идиотка, за которую ты меня принимаешь.
Уголок его губы дёрнулся в подобии улыбки.
- Как скажешь. Но это не меняет того, что тебе здесь не место. Какого чёрта вообще? Решила объединиться с теми, кто тебя подстрелил?
- Я не собиралась вступать в ваши ряды, но мне сказали, что только так с тобой можно встретиться.
- Так романтично… и по-идиотски.
Она пожала плечами.
- Я просто не привыкла оставаться в долгу. Как и ты.
- Вот только мы по-разному расплачиваемся с долгами. – Арчи заметил, как она вздрогнула. - Тебе нечего мне предложить. Возвращайся к Виктору. Если хочешь, тебя довезут до аэропорта.
- Так вот что тебя на самом деле смущает? – Мэгги даже не подумала снизить громкость голоса, перед словами: - Не то что я шлюха, а что я шлюха Виктора?
- Меня это вообще не смущает. Мне плевать, ясно? – Чего не скажешь, обо всей этой публике, развесившей уши. – Просто мне не нужна твоя «благодарность».
- Да никто и не собирался тебя так благодарить! – вскричала она, краснея. – Размечтался!
Полноценная улыбка растянула губы против его воли.
- Ты не так давно сказала, что я красавчик. Я подумал, ты ко мне клеишься.
- Клеюсь?! Это ты покупал мне фрукты, когда я лежала в госпитале!
- Да-да. Похоже, они, действительно, были так хороши, что ты не поленилась прийти сюда, чтобы поблагодарить лично. – Его подмывало рассмеяться. По-настоящему. Когда такое было последний раз? – Готова даже жизнью рискнуть.
Девушка посмотрела ему за спину, на его солдат.
- По твоим же словам, мне здесь ничего не угрожает.
- Ха? Когда я такое сказал? – Арчи задумался, убеждаясь в том, что весь их предыдущий диалог был сплошной угрозой.
- В машине. – Она специально заговорила чертовски громко: - Ты сказал, что те, кто пережил боевое крещение, не могут погибнуть от оружия. Я пережила. У меня даже шрам остался. Показать?
Арчи слышал, как люди позади него зашепталась, и решил, что лучше всего тут косить под дурака.
- Нет, спасибо, я знаю, что такое шрамы. – Но, серьёзно, если ему приспичит на них поглазеть, он подойдёт к зеркалу и снимет футболку.
- Я выжила. В отличие от твоих солдат.
- Да, - признал он. – Но ты ведь сама сказала, что не собираешься вступать в наши ряды.
То, как она посмотрела на него, уже дало понять, что, блин, он сильно ошибается на этот счёт. Проклятье, когда он говорил ей поменять образ жизни, то советовал сойти с кривой, скользкой дорожки, а не встать на ещё более кривую и сколькую.
- У меня тут было полно времени, чтобы всё как следует обдумать, и я поняла, что не хочу возвращаться назад. – Мэгги набрала воздуха в грудь и если учесть, что она «прошла боевое крещение» и ей теперь якобы нечего боятся, то, что она собиралась ляпнуть, могло закончиться её смертью так или иначе. - Я останусь с тобой.
- Не-а. Я не набираю женщин.
- У меня причин быть здесь намного больше, чем у всех этих мужчин!
Дайте-ка подумать.
У «этих мужчин» причин хватало.
Одни пошли за ним, потому что видели в нём родственную душу, такого же отщепенца, как и они сами. Его в большей степени воспитали улицы, а не штат учителей и уж точно не благородные родители, и это отразилось в его речи, повадках, желаниях и теперь играло ему на руку. Эти мечтатели верили в него и собирались вместе отвоевать лучшее будущее, потому что он сказал им, что всё по-настоящему ценное добивается лишь борьбой.
Но таких простаков было меньшинство.
Больше всего было тех, кого привели сюда тщеславие и жадность. Кто хотел стать сильнее, влиятельнее, богаче и кто мог добиться желаемого лишь оружием.
Кто-то хотел отомстить, виня во всех своих бедах тех, кого винил и Арчи в своих. Кто-то возомнил себя героем и собирался стать частью истории.
А ещё была куча парней из элиты, которые присоединились к нему, потому что у них не было выбора. И им, конечно, вся эта его самодеятельность не нравилась, но они мирились с этим, так как он не дарил этим бродягам золотые кольца и не ставил на одну ступень с остальной семьёй. А то, что он выдавал им оружие? Ну… только святые не мечтали заполучить его в свои руки. Или такие принципиальные идиоты вроде Виктора.
- А… так ты это делаешь назло Виктору? – догадался Арчи, и кажется, его ухмылка, задела её. Кто знает, через что прошла эта девочка, будучи игрушкой Фарго.
- Не твоё дело. Ты сам сказал, что тебе плевать.
- Если собираешься стать моим солдатом, то это моё дело. Я должен быть уверен, что когда Виктор появится перед тобой с плёткой, ты не упадёшь на спину и не раздвинешь ноги.
Она скрестила руки на груди, поддерживая, защищая себя.
- Звучит так, будто опровергни я это, и ты тут же передумаешь.
- Не узнаешь, пока не попробуешь. – Когда она подчинилась, выговаривая слова медленно и чётко, Арчи сделал вид, что размышляет. – А… нет, всё-таки не передумаю. Ведь это не поменяло твой рост и вес. Неважно, насколько ты честна со мной и целеустремлена, ты по параметрам не подходишь.
- Так же как не подходит по параметрам тот твой «человек», о котором ты вспоминаешь, глядя на меня?
- Не надо касаться этой темы, - предостерегающе ткнул в неё пальцем Арчи. – Ты ничего о ней не знаешь.
- Больше, чем ты думаешь. Я видела её. И поняла, что вы с Виктором похожи даже больше, чем я с ней.
- Нет, мы с ним не похожи, ведь ты мне совсем не нравишься.
- Именно поэтому ты спас меня, а потом прислал апельсины?
- Да харэ повторять одно и то же, дались они тебе! – вскричал Арчи, уходя к воротам. – Я жалею, что вообще с тобой встретился, пускать тебя и дальше в свою жизнь я не собираюсь тем более.
Даже за это ограждение, если честно, но тупоголовая охрана посчитала иначе: когда Арчи обернулся у самого тренировочного зала, девчонка оказалась всего в нескольких шагах позади него.